– Чипы? – осторожно подала она голос.

– Прямое попадание, – согласилась мисс Коллендж.

И Джулия довольно ухмыльнулась, повернув голову к Кастору. Который уже ничего не понимал.

Чипы… новые датчики для Хранителей? Тогда зачем надо было выводить на экран Бруклин?

– Как вам обоим, и не только вам, прекрасно известно, мы сотрудничаем с больницей Калвари, – объявила Аманда. – И теперь мы вводим в ней новую программу. Отныне каждому пациенту будет вводиться чип. Он не будет об этом знать, потому что будет похоже на прививку. Но таким образом мы обеспечиваем более продвинутое слежение за людьми. И не только за жителями Бруклина. В Москве, Берлине и Лондоне у нас тоже есть подобные связи. И там в больницах мы уже тоже договорились обо всём. И первый чип планируется ввести уже завтра.

Первый чип… получается, кто-то их уже изготовил? А когда? Когда удалось перебросить их в другие страны?

Все эти вопросы вдруг промелькнули в голове Бэнкса.

Но все они шли в рамках ужаса. Да, ужаса. Потому что он и не подозревал, что дело может принять вот такие обороты. Он не подозревал, что мания слежки может привести к таким желаниям Президента, которым уж точно нельзя было противостоять. Потому что её слово – закон. Пусть и принятый ею самой.

Однако были в её целях свои пробелы, ничем не заполняемые. Не каждый человек ведь попадает в больницу, верно? Значит, чипированной должна была оказаться лишь часть, и это явно не половина жителей, а гораздо, гораздо меньше. В лучшем случае – треть.

– И что нам это даст? – поинтересовался Касторы и тут же уточнил: – В смысле, на какой эффект вы рассчитываете?

– На тот, к которому всегда стремилась наша корпорация, разумеется, – невозмутимо ответила Аманда Коллендж. – Завладеть человеческими разумами.

– Завладеть всеми у вас точно не выйдет.

– Всё начинается с малого.

На её лице вновь промелькнула тень самодовольной улыбки. И пропала.

– Джулия, ты ведь была в Берлине не так-то давно. Как ты считаешь, не вызовет ли это волнений там?

Девушка сделала отрицательный знак головой.

– Не вызовет, госпожа Президент, – заверила она. – Как я уже говорила, там нет и намёка недовольства. Все словно принимают нас с распростертыми руками.

И ей эта идея нравилась. Очень. Слежка, власть… любопытство.

Идеальный набор.

– А что с системой отслеживания действий Хранителей? – подал голос Кастор.

– О, это ещё одна весьма интересная тема для разговора.

И Коллендж объявила им то, что и должна была объявить.

После продолжительной беседы Джу и Кастор вышли отнюдь не в одинаковом настроении. Один из них был воодушевлён, другой – растерян. Хотя так, казалось, было и всегда. В большинстве случаев разные задания больше нравились Остборн. Бэнкс любил их реже. Только тогда, когда они ему казались действительно интересными. Если это были какие-нибудь опыты и исследования, где требовалось применять свою смекалку и способность рассуждать. Вдумываться. Погружаться в дело с головой, сидеть над ним, не отрываясь. А это всё он умел.

– Ну что ж, – победоносно начала Джулия, разворачиваясь к нему корпусом и идя по коридору спиной вперёд. – Мы с тобой в одной лодке, не так ли?

Кастор смотрел на неё отсутствующим взглядом. А когда, наконец, сконцентрировал на девушке своё внимание, то хмуро усмехнулся.

– Нет, – покачав головой, произнёс он. – Ты выбрала не ту.

– Я выбрала обе, – громким шёпотом возразила Джу. И издала смешок, словно обезумевшая.

Впрочем, все идеи Президента и вправду делали её такой. Немножко с ума сошедшей. Капельку совсем.

А Кастору теперь было известно на один секрет больше. Один секрет, который с лёгкостью теперь мог его погубить.

***

Москва

Алина Глаголева собиралась передать бразды правления филиалом корпорации в Москве кому-то, кто бы воспринимал свою должность как истинно важное место. А потом уже несколько дней кабинет главы филиала пустовал. Лишь она заходила в него и что-то проверяла регулярно, будучи неофициальным заместителем несуществующей главы.

Богомолов бежал. Как последний трус. Говорили, он долго бушевал и не мог остановиться. Крушил всё. Избивал первых попавшихся под руку.

Его хотели схватить, но он оказался проворнее и сам покинул здание, скрывшись в неизвестном направлении. Видимо, он тонул в отчаянии от того, что не смог содеять запланированное. Его покушение на Президента провалилось. И, конечно, он чувствовал себя последним опустошённым идиотом.

С утра Алина зашла в его кабинет и по своему обыкновению уселась на стул за рабочий столом. Поразбирала принесённые с собой бумаги, разложила их в три кучки, по темам.

Посмотрела на ноутбук. Он не включался с того самого дня, как в Москву прибыла мисс Коллендж вместе с Джулией Остборн. Глаголева была рада очередному визиту Джу; без неё трагедии было бы не избежать. Да и вообще: казалось, она соображала в этом деле больше, чем сама Аманда. Хотя, наверное, это всё из-за того, что госпожа Президент не говорила по-русски. По-немецки – да, говорила, хоть и порой с перебоями. А по-русски – ни одного слаженного предложения.