Он приветливо и в то же время сдержанно мне кивнул.

— Мне тоже кофе, — крикнул он хозяину через оставленные им открытыми двери.

Это «тоже» — возмутило меня. Получив свой кофе, он долго, слишком долго размешивал его ложечкой. Я хотел было подняться, но тут он голосом, звучавшим бархатисто, как флейта, как флейта из бархата, сказал:

— Вы здесь тоже чужой, не так ли?

Эти слова в моих ушах прозвучали как эхо той фразы, которую я сегодня (или это было вчера?) уже слышал. Да-да! От Голубчика! Может, не дословно. В тот же миг меня озарило: Йено Лакатос, и я вспомнил о кроваво-красных инициалах, которые увидел на желтых замках: Й.Л.

— Как долго вы здесь пробудете? — вместо ответа спросил я.

— О, у меня много времени! Оно все в моем распоряжении! — сказал он.

С незаполненным бланком к нам подошел хозяин. Он попросил нового гостя вписать свое имя.

— Записывайте, — сказал я, хотя меня никто не спрашивал, и я до сих пор не знаю, как решился на эту дерзость, — в графе фамилия — Лакатос, в графе имя — Йено.

Я встал, поклонился и вышел. В этот же день я покинул рю Де-Катр-Ван и никогда больше не видел ни Голубчика, ни тех, кто слышал его историю.