Шрифт:
Следующим был Тариэль Челидзе, большой, веселый и шумный красавец грузин, обладатель тоненьких усиков. Лиля весело крикнула ему по-грузински:
— Гамарджоба, генацвале! — и объяснила родителям: — Это Тариэль, он научил меня нескольким грузинским словам. Он наш постоянный тамада за каждым столом. И сегодня тоже.
Тариэль принес две бутылки вина.
— Это «Хванчкара» и «Твиши» — любимые вина Сталина. Пока он был жив, их в продажу не пускали, все уходило в Кремль на банкеты. Только после его смерти эти вина стали продавать. А вино!.. — он поцеловал кончики пальцев.
Павел с интересом рассматривал этикетки на бутылках, а Лиля в это время рассказывала:
— Тариэля распределили на работу в его родной город.
— Где вы жили в Грузии? — спросил Павел.
— В Гаграх. Вообще-то, это Абхазия, но она входит в состав Грузии.
Подошедшая Римма решительно, как делала все, вступила в разговор:
— А, ты про свои Гагры рассказываешь? Мы с мужем отдыхали там в Доме творчества писателей. Местные говорили, что абхазцы не любят грузин, между ними есть скрытая вражда.
Тариэль шумно запротестовал:
— Неверно, генацвале, это не так! Грузины и абхазцы живут дружно. Нас в школе было три друга: абхазец Толя, русский Вася, мы его звали на грузинский манер Васо, и я — чистый грузин, меня прозвали Таду — отец. Мы все крепко дружили. И наш национальный поэт Шота Руставели написал в «Витязе в тигровой шкуре»: «Надо помнить нам, что дружба / Бескорыстней, чем любовь…»
Римма иронически поморщилась:
— Подумаешь, древняя сказка! Ваша школьная дружба вовсе не пример отношения абхазцев к Грузии.
— Нет, опять неверно, — настаивал Тариэль. — Вот возьми хотя бы дружбу украинского народа с русским. Это же самый яркий пример дружного единения навечно.
Павел подумал, что за годы заключения перевидал тысячи украинских националистов, которых расстреливали или ссылали именно за желание отделить Украину от России.
А Тариэль горячо продолжал:
— Или вот возьмем дружбу нашего грузинского народа с русским, возьмем даже дружбу между кавказскими народами — грузинским, армянским и азербайджанским. Все это примеры тесной дружбы народов.
Как раз на этих словах подошел Борис Ламперт, невысокий, полноватый, в очках с толстыми линзами. Он иронически спросил:
— А дружбу кавказских народов с еврейским ты почему не упомянул? Знаешь анекдот? Ереванское радио спрашивают: «Что такое дружба народов?» Радио отвечает: «Дружба народов — это когда все народы, русский, грузинский, украинский, берутся за руки и все вместе идут бить евреев».
Все рассмеялись. Китаец Ли внимательно слушал, склонив голову, а потом горячо сказал:
— Наш великий кормчий товарищ Мао Цзэдун учит нас, что китайский народ и русский народ — друзья навек.
Римма, отойдя немного в сторону, стала напевать, улыбаясь и слегка виляя задом:
Москва, Пекин, Лос-Анджелос Объединились в один колхоз… [27]Тариэль хотел опять что-то возразить о дружбе народов, но в этот момент вошла еще одна гостья, испанка Фернанда. Уловив последние слова, она вступила в разговор со всем своим огненным испанским темпераментом:
27
Популярная в послевоенной Москве песенка на мелодию Луи Армстронга «Сент-Люис блюз».
— Кто это опять говорит о дружбе народов? Тариэль приглашал меня с братьями к себе в Гагры, мы жили у него в гостях. Принимали нас прекрасно, с настоящим грузинским гостеприимством. Но мы видели, что коренное население, абхазцы, недовольны грузинским засильем и вообще грузин не любят.
Тариэль упрямо затряс головой, но Лиля обняла новую гостью за плечи и подвела к родителям:
— Это мой хороший дружочек Фернанда Гомез. Мы зовем ее донья Фернанда.
Фернанду еще девочкой привезли в Россию в 1938 году с большой группой детей испанских коммунистов. Их спасли от фашистов во время гражданской войны в Испании и воспитывали в специальном детском доме.
Услышав это имя, Павел подошел к ней вплотную и с высоты своего роста стал пристально вглядываться в ее лицо. Фернанда смутилась, растерянно оглянулась на Лилю.
— Вас зовут Фернанда? — спросил Павел.
Она снизу вверх посмотрела на него и задорно ответила:
— Да, я Фернанда Гомез. Почему вы спрашиваете?
Павел повернулся к Марии и воскликнул:
— Маша, так ведь это она! Она, та испанская девочка!
Фернанда удивилась:
— Кто это «она», это я — «она»?