Молодец! И в этот раз не упал.

Что, опять?

А разнообразие? А красота боевого танца? Все мне да мне.

В третий раз, проведя аналогичные телодвижения, я не стал толкать противника, а просто звонко хлопнул Тоху по спине двумя ладошками. Да так, что с его плеч сорвалось в воздух облачко белесой пыли. С дружеской стороны послышались смешки и обидные реплики в адрес стремительно теряющего авторитет вражеского витязя.

Яростно сопя и обильно краснея пятнами, Тоха вновь рванул к ускользающей цели. На лбу, как на мониторе, было написано: «Сейчас буду бить не справа, а… слева». Ну хоть что-то новенькое. Теперь я сместился в правую сторону и успел похлопать Тоху аж два раза, как бы по-дружески. Мол, спокойнее, брат, не надо так нервничать.

Пыли уже не было.

Вокруг все уже откровенно посмеивались. Что характерно, с обеих сторон. Тоха яростно крутанулся на месте и неожиданно без замаха ударил правой. Прямым. Изучил, выходит, мой незамысловатый маневр. Сломал схему. Я просто отпрыгнул назад. Еще удар, еще и еще. И справа, и слева. Я скакал козлом, уворачиваясь от несущихся в голову кулаков, а Тоха рубил и рубил воздух, не жалея сил. С бешеным и все возрастающим желанием добраться до этого мелкого и неуловимого гаденыша.

Со всех сторон галдели. Сыпались советы и комментарии, большей частью обидные. Причем в оба адреса. Шум все нарастал. Эмоции начинали зашкаливать. Кто-то просто орал: «Давай! Давай!! Давай!!!» – непонятно кого стимулируя к более активным действиям. Скорей всего, меня. Я ведь толком не нанес еще ни одного удара, если не считать обидных похлопываний по спине. Тем не менее распалялся не я, а мой противник, с каждой секундой теряя последние капли контроля над собой и наглядно демонстрируя окружающим слепое бешенство разъяренного носорога. Чего я, собственно, и добивался.

Все. Пора заканчивать.

Самое время.

Вычислив очередной предстоящий свинг справа, я не стал ни приседать, ни отскакивать назад. Просто сделал маленький и совершенно никем не ожидаемый шаг навстречу несущемуся кулаку. Да так, что траектория движения разящей кувалды проходила как раз за моим затылком. Вместе с разворотом против часовой быстро положил правую ладонь на левую скулу противника и, не прекращая скручиваться, толкнул его что есть силы по дуге вслед за улетающим кулаком. А левой ногой я ничего не делал, нет! Даже и не думал. Я ведь шагнул, разворачиваясь правой! А левая – где стояла там и осталась, немного вытянувшись, сзади. Как раз в том месте, куда понесли Тоху его злоба, азарт и собственная инерция. Плюс мои нежные поглаживания по холке, чудом совпавшие с вектором Тохиного движения.

Это айкидо, детка…

Ай!

– Кидо…

Толпа дружно ахнула.

Тоха, рыкнув напоследок и пытаясь в полете оглянуться назад, звучно и эффектно врезался в землю. Повернулся в пыли, теряя боевой запал, крякнул… и вдруг неожиданно для всех тоненько заскулил. Пронзительно и жалобно…

Черт!

Плохо упал. На правый локоть.

Я бросился к поверженному сопернику и стал ощупывать ему руку. Ну слава богу! Не вывихнул. Перелома тоже вроде нет – не дергается от боли, когда нажимаешь. Ушиб, скорей всего. Детские кости пластичные, для перелома нужно очень сильно постараться. Был бы взрослым – через час красовался бы в гипсе. А так – не страшно, заживет.

Мы тут, на секундочку, не в бирюльки играем. Территориальные войны, однако!

Весь пустырь шумно гомонил, обсуждая случившееся. Сонное и ленивое благодушие как корова языком слизнула. Некоторые горячие головы рвались уже в большую битву, но… закон есть закон. Никто не вправе его нарушать. Горе побежденным, но ренегатам – горе вдвойне!

Здесь такого не прощают.

Меня тормошили и похлопывали по спине соратники. Кто-то совал к лицу пачку «Опала», отчего я в ужасе мотал головой, вежливо отказываясь от столь импульсивных знаков уважения. Тохе помогли подняться, и «балочная» ватага, вякнув что-то угрожающее (этикет же, куда без него?), убралась восвояси.

Только Тоха напоследок оглянулся, выискивая меня глазами.

Ох и нехорошо он посмотрел…

Вот я и говорю – поразительный потенциал у детского организма! Чудо-аппарат с семилетним пробегом. Трансформер Прайм. Настоящий Мегатрон, только из костей и мяса.

Шпагат в свое время я освоил за неделю. И продольный, и поперечный. Был бы наискосок – думаю, и с ним бы справился. Через месяц легко вставал на мостик из положения стоя, не теряя равновесия. И обратно. Разные фляки, сальто и прочие рондаты щелкались как орешки факультативно. А заодно – самые невообразимые удары в прыжках, толку от которых, если честно, не было никакого. Косметика одна. На злобу китайско-корейско-японского дня.

Сан-Саныч только ехидно посмеивался, наблюдая за моими пируэтами на татами. А один раз даже продекламировал в стиле хокку, выразительно закатив глаза в поднебесье: «О, танцор! Что мешает тебе? Скажи…»

Хайдзин доморощенный. Да бог с ним. Он тоже, кстати, учится. Оттачивает свое чувство юмора. Впрочем, не без успеха. Моя школа…

Но я не об этом.

Я о своем открытии. Насчет того, что в детском возрасте – совершенству нет предела. Оказывается, взрослое сознание в теле ребенка может реализовать невиданные перспективы в плане физиологической моторики.