– Приемная на втором этаже, направо, вас проводить? – спросил охранник.

– Спасибо! Не надо!

Пройдя стеклянный стакан на лифте Лиза поднялась на второй этаж, но вместо приемной, направилась налево по коридору. На этаже где находится начальство, должна быть приличная дамская комната. Она не ошиблась. Лишь приведя себя в порядок, минут через двадцать Лиза направилась в приемную. Секретаршу видно уже спрашивали о ней, потому что она с плохо скрываемым раздражением, спросила:

– Вы Елизавета Беркут? Парадиз-сити? – Если бы она сказала «Паразит-сити» – это больше соответствовало бы тому презрению, с которым было произнесено название фирмы.

– Добрый день Ева! – поставила ее на место Лиза.

Приветствие было произнесено столь вежливо-бесстрастным тоном, что сразу провело между дамами невидимую черту. Маска любезности и хороших манер обычно хорошо скрывает мотивы поступков того класса, который правит миром. У каждой эпохи свои условности. Взгляд, которым одарила ее Лиза, яснее ясного сказал, что она совершила оплошность. Гостья знает себе цену. Секретарша мстительно прикусила губу.

– Добрый день! – ответила она.

– Да, я Елизавета Беркут! Извольте доложить обо мне!

Не одну сотню мнящих много о себе дамочек видела секретарша. Поэтому она докладывать не стала, а смерив Лизу тем презрительным взглядом, которым обладают только женщины при виде потенциальной соперницы, молча распахнула перед нею дверь.

– Проходите!

– Благодарю вас, любезная, вы отлично справляетесь со своими обязанностями! – громко сказала Лиза, не упомянув на этот раз имени, и вошла в кабинет директора банка.

За директорским креслом восседал грузный мужчина в малиновой в крапинку жилетке. Белую сорочку под подбородком украшала ярко-красная бабочка. «Безвкусица», подумала Лиза и мельком оглядела двух других мужчин. Эти были фактурой помельче. Фасонов Семен, был одет изыскано. Синий, дорогой костюм, в тон, синий, галстук, черный лакированные туфли, и более светлая, голубая рубашка. Второй мужчина, сидевший напротив Фасонова, несмотря на летнюю жару был весь в черном, в сапогах и кожаной до пояса куртке. Директор банка, чуть оторвав от кресла зад приглашающим жестом показал Лизе место напротив его стола.

– В лучших домах Лондона, при появлении дамы все мужчины встают! – насмешливо сказала Лиза, произнося название столицы туманного Альбиона с ударением на втором слоге.

– Мы не в Англии! – скрипнул сапогами черный, затянутый в кожу, клепанный медью доморощенный анархист. Он лишь подтянул ноги. На этом церемониал приветствия с его стороны закончилась. Сахно равнодушно отвернулся в сторону.

– Чтобы быть джентльменом не обязательно в Лондон ехать! – на этот раз название города Лиза произнесла правильно. Критика возымела избирательное действие. Банкир и риэлтор Семен встали и легко поклонились.

– Извините! Издержки советского воспитания! – с иронией воскликнул Фасонов Семен.

– Пороли в детстве мало! – поправил его анархист Сахно.

– Самокритика, вещь полезная! Иногда и далекие года вспомнить надо! – с ехидной улыбкой сказала Лиза. Она величественно прошла вперед, подобрала юбку, вежливым кивком поблагодарила Семена отодвинувшего кресло. На стол Лиза поставила дамскую сумочку из крокодиловой кожи и рядом положила белые перчатки. И то и другое ей навязала Наташка Шпак, узнав, что Лиза идет устраиваться на работу.

– Сумочка и перчатки из дорогих бутиков! Кто разбирается, тот поймет, сколько они стоят, соответствующее и отношение к тебе будет.

И верно, Фасонов Семен и директор банка первым делом оценили аксессуары дамского туалета гостьи и лишь затем подняли глаза на нее. Лиза нарочно села в профиль к анархисту. Если ему все равно в чем она пришла, так пусть хоть оценит ее красоту. Пренебрежения к себе Лиза не переносила.

– Мы вас Елизавета пригласили…

Лиза перебила банкира.

– Елизавета Степановна!

– Мы вас Елизавета Степановна пригласили для того, чтобы вы дополнили картину случившегося, нарисованную нам адвокатом, Симоном Измаиловичем. Я его сразу послал на стройку. Удалось напасть на след этого мерзавца убийцы?

«Ну, да! – подумала Лиза, – умный какой! Сами хозяйчики закрылись за семью замками и кордонами в банке, а подставили ни в чем не повинного мужика, Капецкого Николая Ивановича. А теперь им еще и впечатления сообщи». Непонятно откуда взявшееся чувство презрения к сидящим в кабинете резкой волной накатило на нее. Пусть не пудрят мозги. Ими движет не чувство мести, а страх за собственную шкуру. Она стала спокойно рассказывать:

– Не поверите, страшно видеть рядом смерть. Мы, дамы, все три, были в соседнем кабинете, в бухгалтерии, когда это случилось. Николай Иванович, буквально с полчаса как проводил недовольных пайщиков до ворот и вернулся обратно в свой кабинет. Минут через пять к нему зашла главный бухгалтер Любовь Гурьевна с платежными документами, и выбежала от него с криком. Он сидел в кресле с пулевым ранением в виске. Мы вызвали милицию и позвонили вам.

– А дальше?

«Толстокожие чукчи!» мысленно обозвала их Лиза и вместо продолжения рассказа решила, как нашкодивших котов потыкать их носами в собственные… «дела».