— Было открыто, и вы вошли. Что с вами? Да идите же!

— Я дошёл только до этого места и повернул обратно, так как было темно.

— Вы прошли за дом к клумбе. Об этом нам тоже поведали ваши ботинки. Но, вероятно, в темноте вы не заметили цветы осеннего безвременника.

Я не знаю даже, как они выглядят.

— Узнаете. Вперёд! — Старший лейтенант схватил Кройцмана, упрямо стоявшего на одном месте, за ворот и потащил за собой.

— Вот осенний безвременник. Правда, от его великолепия мало что осталось, потому что как раз здесь был убит и закопан Люк. Вот и разрытая земля, посмотрите, пожалуйста, откуда мы его вытащили.

Кройцмана затошнило.

— Мне чуть не стало плохо, когда я его увидел. Лицо в крови, перемешанной с землёй. Он лежал не очень глубоко. Вы, должно быть, торопились убить и поскорей закопать труп.

— Неправда! — С этим возгласом Кройцман прыгнул в сторону, чуть не вырвав из рук Симоша цепь. Затем уткнулся головой в стену гаража. — Не могу больше смотреть туда! — Он дрожал. — Я тогда чуть было не споткнулся об Олафа. Он был уже мёртв. Я только закопал его.

Симош дал ему время успокоиться. Если это правда, то придётся начинать всё сначала.

— Пошли к машине.

— Шатаясь, Кройцман поплёлся рядом с Симошем. Водитель распахнул перед ними дверцу машины. Старший лейтенант толкнул парня на заднее сиденье и сел рядом с ним.

— Обратно в управление, — скомандовал он водителю и повернулся к Дирку Кройцману: — Начнём с самого начала. В тот дождливый осенний вечер вы посетили своего друга на его забытом богом садовом участке у Эльбы. Почему Люк там находился, и почему вы к нему поехали?

— Он хотел проверить, всё ли там в порядке. В ближайшие дни участок переходил в руки покупателя. Мы прежде не раз прекрасно проводили там время, и у нас появилась идея встретиться на даче ещё раз.

— Возможно, но маловероятно. Ну, давайте дальше:

— Я ведь уже рассказывал!

— Не исключено, что вам придётся рассказывать ещё целый день и целую ночь напролёт.

Кройцман взял себя в руки.

— Как хотите. Слушайте, если вам не надоело. Итак, у калитки, я увидел высоченного мужчину и свернул в боковую улочку, чтобы не мешать Олафу, если у него гости.

— Сколько времени вы прогуливались по боковой улице?

— Я же говорил, несколько шагов всего сделал. Потом я подумал: может, этот человек идёт не к Люку, а от него?

— Значит, вы вернулись к участку?

— Да. И увидел в саду окровавленного Олафа.

— Вы его убили?

— Я не убивал! — произнёс Кройцман глухо и безнадёжно.

— Тогда вы знаете, кто это сделал. Вы что-то заметили.

— Двухметровая дубина был там до меня. Это мог сделать только он. Думаете, мне доставляет большую радость преследовать его?

— Я думаю, вы совершили величайшую глупость. Тот человек не мог убить Люка за то короткое время, которое вам понадобилось, чтобы сделать несколько шагов по соседней улице. Вы по меньшей мере что-нибудь услышали бы: голоса, удар или крик.

— Должно быть, он подкрался и убил его ударом сзади.

— Может быть, но всё же маловероятно.

В управлений старший лейтенант привёл Кройцмана в свой кабинет, чтобы продолжить допрос.

— Остановимся на вашей версии, Итак, вы приходите на участок и видите, что ваш друг мёртвый лежит на земле. Дальше.

— Я его закопал. — Кройцман опустил плечи, на лице у него застыла печальная улыбка.

— Зачем? — удивился Симош. — Зачем вы закопали мертвеца, вместо того чтобы сразу пойти в полицию?

Вдруг Кройцман резко выпрямился и стукнул себя кулаком по лбу:

— Зачем только я встретил его на своём пути?! Он приносил мне одни несчастья. Да, я хотел от него избавиться не раз, хотел его убить, но всегда одумывался. Нельзя убивать! Постоянно эти мысли мелькали у меня в голове. И в тот день знал, что серьёзно поговорю с ним. Без страха, потому что я не совершал ничего плохого, и нечего меня шантажировать! И вдруг он лежит передо мной. Такое ощущение; будто это я его убил. Понимаете, я думал об этом — и вот, свершилось. Но я не убивал! Когда я его увидел, то понял, что на такое не способен. И тут я испугался. Подумал: он должен исчезнуть, чтобы какое-то время его не могли найти. А приятельница его, может быть, решит, что он уехал, и не побежит сразу в полицию. Тем временем я разыщу высокого мужчину, который побывал у Люка до меня. Должно быть, это его рук дело. Но ничего не вышло. У меня никогда ничего не выходит!

— Почему вы хотели его убить? — : спокойно спросил Симош.

— Теперь это не играет никакой роли.

— Послушайте, господин Кройцман, положение ваше не из лёгких, и рассказанная история не улучшает его. Сначала вы говорите, что давно не были на садовом участке Люка, однако побывали там в тот вечер, когда его убили, вашего друга. До сих пор вы настаивали на слове «друг». Теперь утверждаете, что хотели его убить. И вот он лежит, якобы уже убитый, на цветочной клумбе, а вы, вместо того чтобы тотчас заявить в полицию, закапываете его. Да это же сущий вздор!