Идея шуровать в темную чащу за полночь, была выдвинута Матреной, ею же поддержана и обсуждению не подлежала. Загадочная Оксана, как выяснилось, живет отшельницей, как и положено таинственной ведьме, в темном- темном лесу и попасть к ней удобнее всего темной- темной ночью.

Моё воображение честно нарисовало эдакую старую каргу, которая чтобы не пугать мирный люд своим безобразным внешним видом, поведением и грязными делишками, ушла жить в чащу.

На мои любопытствующие вопросы о том, кто такая эта Оксана, почему ночью, и почему в лес, прародительница Терентьева тактично отмалчивалась, мол, сама все увидишь.

А увидеть я готовилась как минимум избушку на курьих ножках.

Не, ну а что? Антураж располагал.

Дождь. Грязь. Лес. Где- то ухает сова. Атмосферно.

Собственно подойдя к лесу, и забегая туда вслед за Матреной, ничего хорошего я не ожидала. Мало того что я ничего не видела в этой кромешной тьме, так еще каждая встречная ветка норовила отхлестать меня по лицу, да так чтобы посильнее - чтобы жизнь медом ни казалась. Вот чем- чем, а им она точно не кажется. Максимум просроченной прошлогодней твердокаменной ириской.

– Баб Матрен, - заныла я, - я ничего не вижу и не успеваю за вами.

– Цыц, дурында, чего в лесу орешь. Оксанку спугнешь!
– вдруг раздался голос бабуси прямо за моей спиной. От неожиданности, мое сердце чуть в пятки не ушло.

– Кого- кого спугну?
– пролепетала уже гораздо тише я, офигевая от сказанного.

– Ведьмарку нашу, - голосом, не терпящим возражений и новых вопросов, отдернула бабуля.

А мне становилось все грустнее, мало того что Шкрябинка еще тот сумасшедший дом, так еще и лес, к ней примыкающий, явно дружбой с головой не страдает.

Матрена все так же шла позади меня, подталкивая мою тушку вперед, придавая тем самым ей нужное направление. Бабуся в отличие от меня в кромешной мгле ориентировалась прекрасно, а я же грустила, толку иметь кошачьи глаза, если в темноте как кошка видеть не можешь. Вот же природная несправедливость.

Около десяти минут непрерывного хождения «по мукам» леса, и мы вышли на полянку. То, что это именно полянка, без света мне видно не было, но отсутствие вокруг меня кучи хлыстающихся веток, внушало оптимизм.

– Вот и пришли, - подтвердила мою догадку бабуся, - а теперь будем ждать. Она обычно не задерживается, минут через двадцать- тридцать прилетит.

– Что- что она сделает?
– выронила я челюсть. Точно к старой карге приперлись, сейчас явиться такая, с помелом и в ступе.

– Прилетит, птицы они летают, чтобы ты знала, - умным голосом заявила старушка.

– Баба Матрена, а давайте начистоту?
– начала звереть я.
– Может всё- таки расскажите, кто такая эта Оксана, и с какого перепуга мы поперлись посреди ночи в лес.

– О, а я думала, ты еще полгода вежливой будешь, - почему- то засмеялась та.
– Все "спасибо", "пожалуйста", на "вы" обращалась. Стоило в лес завести, вот они зубки Василисы показались.

– Вам действительно весело?
– от ее слов, мой боевой пыл мгновенно растерялся.

– Конечно, должно же быть у меня, старухи, хоть какое- то развлечение на старости лет. Я тебя и так вывожу, и эдак, а ты все терпишь, да терпишь. С таким подходом к жизни далеко не уедешь, бойчее надо быть, Василиска, ловчее и наглее. Иначе на шею сядут.

– Это вы так тему переводите?

– Вот еще, совет мудрый даю. Послушаешься, и жить сразу намного легче станет.

– Так вы расскажете про Оксану?

– Чего б ни рассказать - оборотница она. Лесная сова - днем спит, ночью летает, лес охраняет. Знаешь, сколько браконьеров за шкирку выволокла из чащи. Не пересчитать.

Теперь я уже ничего не понимала. Ну ладно оборотень. Да, такие еще встречаться, редко, но не настолько, чтобы удивляться. Но ведь все жители в деревне говорили, что вторая ведьма Шкрябинки древняя немощная старуха, а тут что, выходит, сова- Оксана и живее всех живых.

Эту мысль я решила высказать Матрене. Раз втравили меня в это ночное лесное путешествие, так рассказывайте, что к чему.

– По человеческому возрасту Ксанке сейчас около восьмидесяти, и в человеческом облике выглядит крайне не презентабельно. Дряхлая и немощная, а вот в зверином...- Матрена намеренно протянула последнее слово, - откуда сила берется непонятно, видимо сама мать- природа выдает. Вот и проводит основное время она в совиных перьях.

– А почему народ в деревне об этом не говорит ничего? Они бы точно о таком не умолчали?