Девушка вдруг оживилась и наклонилась вперед.

— Я последовал указанному вами маршруту, мистер Вэнс, — доложил Хис. — Обойдя крышу, лестницу и коридор у квартиры, я решил заглянуть в чулан, где висели пальто. Револьвер был в кармане одного из них. Он бросил пальто на диван и вынул из его кармана револьвер. Он раскрыл его и показал Вэнсу и Маркхэму.

— Видите, — сказал он, — один выстрел был из него сделан.

— Великолепно, сержант, — поздравил его Вэнс. — А кстати, чье это пальто?

— Я еще не знаю, мистер Вэнс, но я это скоро выясню.

Зелия Грэм встала и вышла вперед:

— Я могу вам сказать, чье это пальто. Оно принадлежит мисс Битон, сиделке. Я видела, как она вчера в нем выходила.

— Очень вам благодарен за ваше опознание, — сказал Вэнс, внимательно глядя на нее.

Она ему криво улыбнулась и вернулась на свое место.

— Но один вопрос еще остался открытым, — сказал Вэнс, — а именно, готовы ли вы теперь быть откровенной?

— Хорошо, — она снова поглядела на Вэнса. — Лэмми Мерритт, один из многочисленных отпрысков нашей лошадиной аристократии, наводняющей восточное побережье, просил меня отправиться с ним завтра на игру в поло, в Сайдс Пойнт. Я думала, что найду более увлекательное занятие и просила его позвонить мне днем в половине четвертого насчет ответа. Я нарочно указала это время, так как не хотела пропустить розыгрыш Большого приза. Как вам известно, он позвонил только после четырех и извинялся, что не мог раньше добиться телефона. Я постаралась от него избавиться как можно скорее, но он был настойчив — это, насколько я знаю, единственное его достоинство. Я оставила его у того конца провода, когда вернулась слушать скачки, и снова пошла к телефону, чтобы сказать ему «прощайте и веселитесь без меня». Как раз когда я вешала трубку, я услышала что-то вроде выстрела и подошла к двери. Все уже толпились в коридоре. Мне пришло в голову, что Вуди, может быть, застрелился. Вот почему я оказалась такой старомодной и чуть не упала в обморок, когда его увидала. Вот и все. Я ничего не знаю насчет проводов, звонков и механических приспособлений, и я не была в этой комнате целую неделю. Однако я навлеку на себя подозрение в том смысле, что признаю, что Вуди мне не нравился и что в целом ряде случаев у меня появлялось желание пустить в него пулю, а я, как вы знаете, хороший стрелок.

Вэнс встал и поклонился.

— Благодарю вас за ваше чистосердечие, — мисс Грэм. — Мне очень жаль, что пришлось вас пытать, чтобы добиться от вас ответа. Пожалуйста, забудьте те кошмары, в выдумывании которых меня обвиняли. Я очень вам благодарен, что вы помогли мне заполнить пробелы в рисунке.

Девушка нахмурилась, глядя на Вэнса.

— Мне кажется, вы в этом деле знаете больше, чем показываете.

— Дорогая мисс Грэм, я не притязаю на то, что знаю что-либо. — Вэнс прошел к двери и отворил ее. — Можете теперь идти. Но мы наверное захотим вас повидать еще завтра, и я должен просить у вас обещания остаться дома на случай, если вас придется вызвать.

— Не беспокойтесь, я буду дома. — Она пожала плечами и вышла из комнаты.

Когда, она выходила, мисс Битон шла по коридору по направлению к кабинету. Обе женщины прошли друг мимо друга, не говоря ни слова.

— Простите, что я вас беспокою, мистер Вэнс, — сказала сиделка, — но только что прибыл доктор Зиферт и просил меня известить вас и сказать, что он хочет видеть вас как можно скорее. Миссис Гарден сообщила ему про смерть мистера Свифта.

В эту минуту взгляд ее упал на пальто, и удивленное выражение появилось на ее лице. Раньше, чем она заговорила, Вэнс сказал:

— Сержант принес ваше пальто сюда. Он не знал, чье оно. Мы искали одну вещь, — и он быстро добавил: — пожалуйста, скажите доктору Зиферту, что я буду очень рад видеть его сейчас же, и спросите его, не будет ли он так добр подняться сюда в кабинет.

Мисс Битон кивнула и вышла, тихо притворив за собой дверь.

(14 апреля, 6 ч. 40 м.)

Вэнс прошел к окну и некоторое время молча глядел в него. Было видно, что он глубоко встревожен. Маркхэм из внимания к его волнению ничего не говорил. Вэнс, наконец, первый сам нарушил молчание.

— Маркхэм, — сказал он, глядя на яркий солнечный заход по ту сторону реки. — Чем больше я занимаюсь этим делом, тем меньше оно мне нравится. Каждый старается пришпилить ярлык вины к другому. И куда я ни повернусь — я вижу страх. Это работает нечистая совесть.

— Но каждый, — заметил Маркхэм, — по-видимому, согласен с тем, что Зелия Грэм причастна к этому.

Вэнс наклонил голову:

— О да, — сказал он. — Я заметил этот факт. Хотел бы я знать…

Маркхэм несколько мгновений разглядывал спину Вэнса.

— Думаете вы, что доктор Зиферт нам поможет? — спросил он.

— Это возможно, конечно, — сказал Вэнс. — Он желает меня видеть. Но я думаю, что это с его стороны скорее всего простое любопытство. Кроме того, человек, который не был в доме, может нам рассказать весьма мало. Затруднение в этом деле, Маркхэм, лежит в том, что постоянно возникает целая куча обманчивых представлений.

Раздался легкий стук в дверь. Вэнс отвернулся от окна. Он увидел Гардена, который раскрыл дверь в кабинет, не дожидаясь, чтобы ему сказали войдите.

— Простите Вэнс, — сказал Гарден, — но доктор Зиферт внизу и говорит, что хотел бы вас повидать, если это возможно, перед своим уходом.

Вэнс поглядел на него и нахмурился.

— Мисс Битон известила нас об этом факте несколько минут назад. Я просил ее сообщить доктору, что буду рад его немедленно видеть. Я не понимаю, зачем он посылает еще вас. Разве сиделка не передала ему мое поручение?

— Боюсь, что нет, я знал, что Зиферт послал мисс Бнтон сюда и я предположил, как вероятно и Зиферт, что вы задержали ее наверху. — Он огляделся в комнате с удивленным выражением. Я думал, что она еще здесь.