Детство проходит, но остаётся в памяти и живёт вместе с нами. Я помню, как отец подарил мне велик? Изумление (но радости было больше!) моё было в том, что велик мне подарили в апреле, а день рождения у меня в октябре. Велосипед мне подарили 13 апреля 1961 года. Ещё я помню, как в начале ноября, того же, 1961 года, воспитатели (воспитательницы) бегали, с криками и плачем, по детскому саду и срывали со стен портреты Сталина ... Ещё я помню, ещё я был в детском садике, как срывали портреты Хрущёва. Осенью, того года, я пошёл в первый класс. А ещё ... Впрочем, событий памятных, на моё детство, выпало немало
Annotation
Детство проходит, но остаётся в памяти и живёт вместе с нами. Я помню, как отец подарил мне велик? Изумление (но радости было больше!) моё было в том, что велик мне подарили в апреле, а день рождения у меня в октябре. Велосипед мне подарили 13 апреля 1961 года. Ещё я помню, как в начале ноября, того же, 1961 года, воспитатели (воспитательницы) бегали, с криками и плачем, по детскому саду и срывали со стен портреты Сталина ... Ещё я помню, ещё я был в детском садике, как срывали портреты Хрущёва. Осенью, того года, я пошёл в первый класс. А ещё ... Впрочем, событий памятных, на моё детство, выпало немало
Павлов Юрий Владимирович
Павлов Юрий Владимирович
Комар. Рука Мертвеца
Драка
На школьной поляне, мальчишки, разбившись на две команды, играли в футбол.
Команды были неполные; по четыре игрока, да вратари на воротах. Почти все игравшие одногодки, учащиеся восьмых классов местной восьмилетки. И только двое были постарше: Толька Иванов, на год, и Вовка, мой сосед, одноклассник и второгодник, на два.
Шла последняя неделя мая. До каникул оставалось совсем немного.
Азарт игры полностью захватил мальчишек, и то, что в воротах не было сеток, а на поляне не было травы, и не свистели с трибун болельщики; всё равно - они ощущали себя настоящими футболистами, на самом настоящем стадионе. Так погрузиться в игру могли только дети, да они и были детьми, большинству из них не было и пятнадцати.
Поляна, одним краем выходила на проулок, а другим упиралась в заборчик детсада.
С одной стороны шли огороды, а с другой, через забор, дорогу и ещё один забор, была школа.
От детсада, к игрокам, шёл, слегка покачиваясь, молодой мужчина.
Это был Мишка Раевский, лет пять назад отучившийся в нашей школе. Среди футболистов, был его младший брат, Андрей; мой одноклассник.
Подойдя поближе, и перехватив пас, Мишка повёл мяч, включаясь в игру.
Мальчишки, всем своим видом выражая недовольство, пытались отобрать у него мяч, не втягиваясь с ним в игру.
Не получилось!
Ведя мяч, он наткнулся на Вовку и, обыгрывая, оттолкнул его.
– Ну ты! Иди куда шёл!
– выкрикнул Вовка, остановившись перед ним и не пропуская.
Мишка остановился, и взглянув на Вовку, и улыбнувшись - Да ладно!
– хотел продолжить игру.
Но уже подтянулись другие мальчишки с возгласами - Кончай! Не мешай играть, ты! Проваливай!
Андрей Раевский, побледневший и испуганный, стоял чуть поодаль.
Вовка, почувствовав поддержку, подскочил к Мишке и замахнулся.
Но тот, чуть отстранившись, толкнул его и Вовка покатился кубарем.
Этот толчок сработал, как спусковой механизм.
В драку ввязались четверо: Сашка Потанин, Толька, Вовка и Цист.
Цист - это кличка моего одноклассника, Вовки Снегирёва.
Остальные, расступившись и образовав полукруг, медленно двигались за дерущимися.
Поначалу, Раевский лишь отмахивался и уворачивался от наскакивавших на него пацанов.
Мальчишки же стараясь достать отступавшего все разом, мешали друг другу, сталкиваясь, спотыкаясь и даже падая. Со стороны это выглядело даже комично, но никто не смеялся.
Толька Иванов руками драться не умел, но подпрыгивал и очень сильно лягался ногами.
Наконец, Вовка, отделившись от дерущихся, перемахнул через забор и, подхватив с земли палку, попытался ударить Раевского сбоку через штакетник. Тот, заметив его манёвр, резко отпрыгнул в сторону, и отступая вдоль забора, выдернул штакетину.
По случайности попалась штакетина не прибитая, а лишь приставленная к забору и закрывающая дыру в нём.
Выставив палку, и поведя ею из стороны в сторону, он остановил нападавших.
Замешательство длилось секунду и, в следующее мгновение, затрещала ломаемая древесина, и противно скрипели выдираемые гвозди.
Мальчишки выламывали штакетник!
Сашка Потанин, выбив ударом ноги штакетину, и размахивая ею, первым набросился на Раевского.
Цист и Толька, у которых в руках были только обломки, не могли подступиться, не рискуя попасть под свистящие в воздухе палки дерущихся.
Дальше, как в замедленной съёмке: Раевский, замахнувшись, как мечом, опускает палку ребром на голову Сашки, а тот, перехватив свою в жёстком блоке, плашмя, поднимает над собой и, втянув голову в плечи, приседает.