— А что если уже поздно? — всхлипнула дрожащая девушка, все еще пытаясь вернуть себе контроль над сном. Это была отчаянная попытка сбежать от реальности и собственных страхов, но силы не желали возвращаться, как и мысли прояснятся. Её тянуло куда-то вниз — туда, где её ждала вторая половинка её души, с которой она должна была соединится и вновь обрести себя.

— Я всегда буду рядом, Люси, и никогда тебя не оставлю, — прикоснувшись к губам жены, Нацу ощутил, насколько она холодна. Её душа угасала… — Леви, Ромео! Приготовьтесь вытаскивать нас!

— Действуй быстро! Медики уже на месте! — послышался обеспокоенный голос помощницы. — Мы сделаем все, что от нас зависит, но запустить процедуру можно только изнутри. Так что найди обе половинки сознания Люси. Торопись! А не то сам знаешь, что будет дальше!

Прижав к себе все еще дрожащую блондинку, Драгнил прикрыл глаза, изучая мир, в котором он оказался. Он сразу же нашел Эльзу, что приходилось отбиваться от жутких тварей, преследующих её по пятам. Патроны почти закончились, усталость брала свое, но женщина продолжала мчаться к островку, не взирая ни на что. Она была одна, а Зигрейн исчез — погиб, спасая Скарлетт и свою создательницу, против которой решился пойти. Из всех созданий Люси он был самым живым и настоящим. Он был фантазией, что обрела собственное сознание. И теперь его не было… Печально!

— Спокойно! Я все исправлю! — усилием воли оператор убрал монстров и жуткий туннель, помещая Эльзу в пузырь, который должен будет защитить её. — Все хорошо, Эльза! Расслабься! Мы возвращаемся. Ничего не предпринимай и отдыхай.

— Черт тебя подери, Драгнил! — послышался уставший голос женщины. — Как же я рада тебя слышать! Хотя увидеть было бы лучше.

— Закрой глаза. Я начинаю разрушать этот сценарий и поверь — на это лучше не смотреть, — распахнув глаза, Нацу улыбнулся жене своей искренней широкой улыбкой, какой он улыбался всегда. — Тебя это тоже касается. Не смотри…

— Нацу… — всхлипнула Люси.

— Не бойся. Я все сделаю сам. Прошу, не сопротивляйся и не бойся! Нам нет нужды сражаться, ведь мы на одной стороне.

Оператор знал, что это будет нелегко, ведь он не просто покидает этот островок, а уничтожает его. Это было, конечно, больно, но все же выхода не было. Никакая цена за спасение не будет слишком высока и неправильна. И Нацу это знал.

Оазис растворялся в воздухе, все его краски меркли, текли, растворялись в небытие. То тут, то там появлялись черные зияющие дыры, что засасывали в себя все вокруг. Мир гибнул, и это было чарующе красиво — словно картина безумного художника, перемешавшего все краски, создавая на полотне взрыв восторга, но после решившего все это уничтожить, замазав черным цветом. От этого зрелища становилось не по себе и начинало мутить, но Драгнил продолжал наблюдать за всем происходящим. Он должен уничтожить все и проследить за тем, чтобы все прошло так, как надо. Все вокруг крутилось и вертелось: обломки мира, останки монстров и обломки зданий то и дело норовили врезаться в людей, медленно спускающихся вниз. Жуткая картина!

— Потерпи еще немного, — ласково прошептал мужчина, замечая внизу очертание мрачной свалки, где их уже ждали. И в этом нет никаких сомнений. — Мы почти на месте…

Тело девушки обмякло в его руках. Казалось, что Люси потеряла сознание, и это заставляло Нацу беспокоиться. Но, увы, ускорять процесс разрушения было нельзя, ведь это могло повредить тем, кто находится на свалке, и Эльзе. Напряжение нарастало с каждым мгновением. Пот градом струился по лицу мужчины, который пытался контролировать сон, но с каждым мгновением делать это было все сложнее и сложнее. Вместо того, чтобы думать о деле, оператор все время отвлекался на Люси и её состояние, которое стремительно ухудшалось: девушка в прямом смысле таяла на глазах, а её тело становилось прозрачным и невесомым, словно она и сама была счастью этого безумного сценария.

— Борись! Не смей сдаваться! — рычал мужчина, тряся жену, но та лишь слабо улыбнулась.

— Все кончено, так? — на глазах девушки проступили слезы, которые она уже не могла удержать. — Я чувствую это… Ощущаю, как погибают мои миры… Один за другим… Каждое мое создание, каждый образ исчезает… А я ничего не могу поделать, ведь я уже не помню их… Ничего уже не вернуть…

— Это не так и ты это знаешь! Как только восстановишь силы — снова будешь создавать сны и образы! Только не сдавайся! Не покидай меня, Люси… Прошу, помоги мне! — Драгнил понимал, что он и один справится, но его беспокойство за жену было слишком велико.

— Я боюсь, что реальность тоже исчезнет, как и все мои творения… Боюсь проснуться и не увидеть тебя, узнать, что малыш умер, так и не увидев мир… Боюсь вновь остаться одна...

Блондинка прикрыла глаза, погружаясь в темноту без мыслей и чувств. В её мире больше не было ничего: ни запахов, ни звуков, ни образов, ни картин. Лишь бесконечная темнота и мрак что тянули к ней свои липкие щупальца, затягивая её в глубины отчаяния и боли. Люси уже не могла думать и, будучи не в силах принимать решения, она просто отдалась судьбе и мужу, что продолжал бороться за них двоих… Нет, за троих…

— Люси? Люси!!! Люси, приди в себя!!! — но девушка никак не реагировала на крик мужа. — Нет… Я не дам тебе уйти! Даже не думай!

====== Глава 36. Сон: Реальность ждет ======

С грохотом и шумом осколок сценария разрушался, а его обломки осыпались на кладбище воспоминаний, растворяясь и теряясь в нем. Все, что падало сюда, моментально поглощалось черной жижей, которая медленно заполняла все вокруг, скрывая под собой гору хлама, который когда-то был ценен для людей. Драгоценные воспоминания и желания исчезали, а вместе с ними разрушалось и сознание Люси, что уже не могла выносить напряжение сна. Эта же участь постигла и другие островки, на которых все еще теплилась жизнь, созданная волей и больной фантазией оператора. Мир наполнился криками боли и отчаяния, визгами, шипением и мольбами о спасении. Казалось, что все образы, что придумали Люси и Нацу, все живые создания, что нашли воплощение в этом вышедшем из-под контроля сне, внезапно обрели сознание и теперь боялись смерти. Это было по-настоящему жутко, ведь все эти смерти и разрушения воспринимались, как настоящие.