От созерцания города и тягостных размышлений мужчину оторвал настойчивый стук в дверь, причем стучали так сильно, словно намеревались выбить несчастную дверь к чертям.

— И кому это я понадобился? — поставив кружку на небольшой стеклянный столик и поправив чуть съехавшие очки, Инбер направился встречать гостя. К нему редко кто-то заходили, в основном соседи и консьерж, так что блондин разумно предположил, что что-то случилось в доме. Открыв дверь настежь, мужчина замер, а его лицо вытянулось от удивления.

— Эйлин? — блондин с трудом верил глазам, но никаких сомнений не было — прямо перед ним стояла угрюмая Скарлетт.

Взгляд девушки был потерянным, а сама она сутулилась, словно ей было тяжело стоять. Эйлин была сама на себя не похожа, словно снова вернулось прошлое, а её душевная боль проявилась с новой силой. Слегка приподняв руку, Скарлетт продемонстрировала бутылку виски, к которой еще не успела притронуться.

— Выпьем?

— Эльза тебе все рассказала? — Инбер чуть отошел в сторону, чтобы пропустить девушку в квартиру.

— Да, рассказала, — войдя в просторное светлое помещение, Эйлин усмехнулась — здесь ничего не изменилось с момента её последнего визита сюда — все те же белые стены, минимум мебели и много свободного пространства. Это квартира очень подходила Инберу, а вот в ней всегда пробуждала желание все здесь испачкать и внести в интерьер немного беспорядка. Медленно подойдя к окну, занимающему почти всю стену, девушка уселась прямо на пол и принялась открывать бутылку. Ей всегда нравился вид, открывающийся отсюда. — Мог бы и сам это сделать, так было бы намного честнее.

— Возможно, но я не был уверен в том, что тебе нужно это, — мужчина был рад, что Скарлетт пришла к нему, что в её взгляде больше нет ненависти и презрения, но вместе с тем потухшие глаза Эйлин заставляли его страдать. Присев рядом с девушкой, блондин снова уставился в окно. — Прости, но я не сожалею о том, что сделал.

— Не сомневаюсь в этом, — Скарлетт сделала глоток виски прямо из горла бутылки, а после протянула её блондину. Она не знала, что сказать, как себя вести и что делать, одно можно было сказать с уверенностью, ей плохо, очень плохо. После их разговора с Эльзой, Эйлин сначала злилась и отказывалась верить в её слова, но рассказ сестры всколыхнул в ней сомнения и воспоминания. Она не была глупой, так что смогла понять, что все это может быть правдой. До чего же больно! Все эти годы бережно храня воспоминания об обманщике и предателе, она ненавидела друга, который многим пожертвовал ради нее.

— Хочешь напиться?

— А почему бы нет, тем более повод есть, — девушка положила голову на плечо мужчины, слегка прикрывая глаза. Странное дело, но, кажется, все эти годы ей не хватало этого. — Ты же составишь мне компанию?

— Я всегда к твоим услугам, — поморщившись, Инбер сделал небольшой глоток виски. Обычно он не употреблял спиртное, но сегодняшняя обстановка располагала к тому, чтобы напиться, к тому же, Эйлин уже сделала это, перед тем, как заявиться. — Готов спорить, тебе нелегко было решиться прийти.

— Так и есть. Пришлось хорошенько выпить, но ты не думай, что я пьяна.

— Ты всегда себя контролируешь, в любом состоянии, — усмехнулся мужчина. — Меня всегда восхищала это твое свойство, я так не умею.

— Да, ты никогда не умел пить.

— Что есть, то есть, — Инбер осторожно приобнял девушку, прижимая её к себе чуть сильнее. Глупый поступок, по-детски наивный, но отказать себе в этом удовольствии мужчина не мог. — В любом случае, я рад, что ты пришла и больше не ненавидишь меня.

— Ненавижу, но теперь по другому поводу, — буркнула Скарлетт, снова прикладываясь к бутылке. Сил ни физических, ни моральных у нее не осталось, все, что она могла — это сидеть на полу и пить обжигающий виски. — Ты должен был сказать, сразу, как только узнал.

— И что бы это изменило?

— Я бы сама убила Сирену.

— Ты бы мне не поверила, — Инбер снял очки и отложил их в сторону. Странный у них получался разговор, но в то же время, с каждым мгновением на душе становилось спокойней. — Я тебя хорошо знаю… Ты была такой влюбленой и счастливой, что не замечала ничего вокруг. Мне оставалось лишь наблюдать и оберегать тебя. Знаешь, я ведь всегда любил тебя… И до сих пор люблю, ты мое наваждение, кара за все прегрешения.

— Не поверишь, но я всегда это знала, потому и ненавидела так сильно, — тяжело вздохнула Эйлин, шмыгая носом. Она давно не плакала и вообще привыкла всегда быть сильной, но сейчас была не в силах себя контролировать. После разговора с Эльзой важная часть ей жизни исчезла, и девушка не знала, чем теперь заполнить эту пустоту. — Мне нужно время для того, чтобы привыкнуть к тому, что в этом больше нет никакой необходимости. Когда я шла сюда, то сначала хотела тебе врезать, потом убить, затем обнять, мысленно я столько всего тебе сказала, а вот теперь сижу здесь, как дура, и продолжаю напиваться. Я все забыла и не знаю, что еще сказать…