— А точнее живых людей, которых вы подвергали болезненным процедурам, так ведь? Именно их вы называете материалом, — несмотря на внешнее спокойствие Жозе был зол. Его выводило из себя то, как спокойно медик говорит о живых людях, словно о вещах. Но хуже всего было осознание того, что он и сам бы не лучше. Для него все люди были преступниками, расходным материалом, который при необходимости можно убрать.

— Все они согласились на участие в исследовании и подписали соответствующие документы, так что с этой стороны все законно, у вас нет оснований предъявлять мне обвинение этом, — ехидно заметила Полюшка, бросая победный взгляд на Порло. Он сам затеял этот разговор, так что самое время зародить в его душе зерна сомнений и оправдаться.

— Но знали ли они, что их ждет дальше? Или вы обманом, шантажом и угрозами заставили подписать согласие?

— Обман! Шантаж! Угрозы! Какие громкие слова, господин чистильщик! Тот факт, что люди не разбираясь, подписывали документы, не повод обвинять меня в чем-то. Если подопытные были более образованы, что поняли бы на что соглашаются. Так что не стоит во всем винить медиков и ученых, это в корне не верно.

— Допустим. Что было дальше. Вы нашли исходный материал и приступили к работе…

— Да, в первую очередь, было необходимо ввести препараты-катализаторы, чтобы проверить, как они воздействуют на человеческие организмы. В результате этого этапа было отсеяно тридцать семь процентов испытуемых, они оказались бракованным материалом. С остальными мы продолжили работать.

— А точнее клонировать подопытных, несмотря на то, что на территории нашей страны подобные эксперименты над людьми запрещены.

— У нас было на то разрешение Совета Богоизбранных, так вам снова не в чем меня обвинить, господин чистильщик, — Полюшка ликовала, её незавидное положение становилось все более устойчивым. Она знала, что Фантом из принципиальных служителей закона, а это значит, что не пойдет против фактов и доказательств её невиновности, пока что ей удавалось снимать с себя ответственность за содеянное, если так пойдет и дальше, то Порло просто уйдет ни с чем. И только холод и колючая злоба в глазах мужчины все еще пугали высокопоставленную сотрудницу отдела медицинских исследований.

— И над детьми, они тоже разрешили ставить опыты?

— Дети, — Полюшка тяжело вздохнула, эту часть своей работы она ненавидела, но вместе с тем понимала, что в ней есть острая необходимость. Её коллеги двигали прогресс, стремились сделать мир лучше, улучшить людей, чьи слабые тела и не способность мыслить здраво были большой проблемой для правительства. Ради этого можно пойти на жертвы, на большие жертвы…— Они не могут считаться полноценными личностями, фактически на них распространяется согласие на участие в исследованиях исходного материала. С генетической точки зрения, они одни и те же индивиды. Закон не защищает клонов и никак не регулирует то, что можно с ними делать, а что нет. К тому же, они являются собственностью отдела медицинских исследований. Эти дети — не люди!

— Это не так, у них есть сознание, желание, страхи, воспоминания о том, что с ними делали и это никогда не сотрется из их памяти, — Жозе с трудом удалось сохранить холодное и невозмутимое выражение лица. Как же хочется сейчас хорошенько врезать этой женщине, тряхнуть её так, чтобы у нее в мозгу прояснилось и она, наконец, осознала, что же они с коллегами творили. Сейчас смотря на Полюшку, чистильщик понимал, что она не сожалеет о том, что сделала, более того, считает, что все было сделано правильно. Закон тоже так считает… Вот только теперь он поборник справедливости, а не закона.

— Это было необходимо, только так мы могли понять, возможно, ли путем клонирования создать более совершенных людей. Дети получили уникальные способности, немыслимые для людей. Увы, не все они могли контролировать их.

— А потому их жестоко убивали.

— Важно не только физическое, но и психологическое воздействие, мы должны были убедиться в том, что клоны не восприимчивы к стрессам и способны быстро с ними справляться.

— И как, убедились? — перед глазами Порло возник образ Джувии, которая рассказывала ему о том, что с ними делали. Она все воспринимала и понимала, девочка до сих пор боялась людей в белых халатах и точно знала, что её ждало.

— Нет, увы, психически клоны оказались неустойчивы, так что в результате исследования у нас осталось только два экземпляра. Хотя, один из них был более низкого качества.

— И какая же судьба ждала детей?

— Образец «Джувия» подлежала утилизации, а с «Гажилом» мы бы продолжили работать, одновременно начался бы новый забор исходного материала. С теми наработками, которые у нас есть на этот момент, мы бы смогли ускорить процесс клонирования и более эффективно работать с клонами.

— Мне нужны имена.

— Что? Но зачем, все было законно! — во взгляде Полюшки проскользнул испуг.

— Назовите имена всех, кто работал над этим экспериментом, — повторил Фантом, направляя на женщину револьвер. — Не заставляйте меня применять болезненные и неприятные меры к вам. Это не понравится ни вам, ни мне. Просто назовите имена…

— Хорошо, — женщина сжала кулаки от злости и бросила беглый взгляд на часы. Жаль, время не может ускориться… — Шакал, Джиемма, Икаруга, Самуил, Лапоинт, Мэри Хьюз, о Франмалте и Кьеке вы уже знаете. Все эти люди превосходные и талантливые ученые, которым Фиор многим обязан, как впрочем, и мне.