С тех пор столько воды утекло. Сейчас я работаю в крупном журнале «Capitol Couture». Помните мечты про охотника? Дважды ХА-ХА. Я и мода. Никогда бы не поверила, если бы мне кто-то сказал об этом раньше. Прим пищала от восторга, узнав о моем новом месте работы, да так, что у меня чуть перепонки не полопались даже через телефонную трубку. Вот уж кому в нашем журнале бы точно нашлось место! Но, слава богу, сестра послушала мать и пошла в медицину, это мне в пору ей гордиться.

Работа у меня не пыльная, в моде и прочих современных тенденциях мало что смыслю, поэтому даже не думаю о написании собственных статей или карьере главного редактора. Сместить Эффи Тринкет? Куда мне! По этой части лучше обратиться к Сесиль (вот же наградили родители имечком, да?). Типичная капитолийка, за два года совместной работы я так и не знаю, какой у нее настоящий цвет волос, глаз, да и всего прочего. Си, как мы именуем ее за глаза, просто помешана на модных и брендовых вещах. Чего только стоят ее бесконечные образы и эксперименты со всеми цветами радуги.

— Китнисс, я работаю в модном журнале и нужно держать марку! Тебе не мешало бы соответствовать, — поморщив свой носик отвечает Си, видя как я в очередной раз закатываю глаза и пытаюсь спрятаться за экраном ноутбука, чтобы не ослепнуть в столь молодом возрасте.

Поскольку меня угораздило сидеть с ней за соседним столом, считайте, что я так же в курсе всего происходящего в Панеме. Насильно. Слава богу, это живое буйство красок и болтовни в офисе не так часто, поскольку ее задача — это поиск и организация встреч с молодыми и талантливыми. Если не срастется с карьерой мечты, то ее вполне устроит выгодно выйти замуж, пленив своей красотой и «редким умом» какое-нибудь восходящее дарование. Дарование впрочем должно быть с вполне осязаемым кошельком.

Моя же работа невероятно важна и незаменима! Я отвечаю за имидж журнала, а именно за урегулирование всех спорных и конфликтных ситуаций. Круто звучит? А то! Кто еще сможет ежедневно просматривать сотни откликов на портале компании, созваниваться с читателями или отправлять им официальные ответы на весь тот бред, что они пишут, и при этом не пустить себе пулю в висок? Вот и я думаю, что такой «алмаз» только я.

Чего только стоит сегодняшнее письмо от некой Мисс Терезы Уилкинсон, домохозяйки из пятого дистрикта, которая осталась недовольна закрытием рубрики «Живой уголок Панема». Видите ли, мы перестали печатать фотографии кошек, а она так много лет их коллекционирует, что набрала уже более сотни. Рубрики нет — нет фотографий. Нет фотографий — незаполненная половина стены в спальне. Печатать картинки из интернета она не хочет, так как привыкла ежемесячно делать нарезку из нашего журнала.

И что прикажете мне ей на это ответить? «Дорогая Тереза, лучше заведите себе мужика, да погорячее, чтобы он из вас всю дурь кошачью выдолбил. С уважением, журнал Capitol».

========== Глава 2 ==========

POV Китнисс

Ммм… пятница! Испускаю протяжный стон и вытягиваюсь струной на своем стареньком диване, чуть не свернув с журнального столика заранее приготовленный по такому случаю бокал вина. Впереди сидяче-лежачие выходные дома, что может быть лучше? Со всеми делами на этой неделе я уже раскидалась, даже кошатнице удалось настрочить вполне вменяемый ответ.

Надеюсь, меня не уволят, а если и так, то слезы лить не буду! Сама не понимаю, как попала в этот журнал. Вот уж точно — модный приговор. А кто судья? Сама судьба, пожалуй, или товарищ случай.

Но я не жалуюсь, скорее слега недоумеваю от того, как сложились обстоятельства. В какой-то мере я даже получаю удовольствие от своей работы. Ведь если за неделю хочется уволиться все пару раз, то это же пустяки! Да и в основном это дни, когда Сесиль работает из офиса, а не заманивает очередного бедолагу в редакцию.

— Китнисс, ты должна закончить институт и найти достойную работу! Например, пойти по моим стопам и стать врачом, — подражаю голосу матери, издав вымученный смешок из груди.

Ну какой из меня врач? Если только патологоанатом, там пациентам уже нечего бояться.

Чуть больше двух лет назад я работала на одном фуршете, где собрались «сливки сливок». Пришлось месяц вкалывать практически без выходных и распластаться лоскутным ковриком перед ногами мистера Гринтона, чтобы получить заветное место в рядах обслуживающего персонала.

Разнося очередную порцию рвотного по рядам разодетых в пух и прах копитолийцев, я стала случайным свидетелем интереснейшей картины: две яркие представительницы местной фауны, видимо, не смогли разойтись в узком проходе между столиками и намертво сцепились своими нарядами (что, к слову не удивительно, учитывая конструкцию их «платьев»). Совсем молодая девушка с кислотно-синими волосами, закрученными в баранку на голове, судорожно дергала свое пупырчатое платье за длинный, переливающийся всеми цветами радуги, подол, как раз и ставший уловом. Судя по раскрасневшемуся лицу ее оппонентки, женщины лет тридцати пяти на вид, обвешанной с ног до головы какими-то блестящими рыболовными крючками, именно она выступила в роли рыбака, как следует, насадив на свои крючки половину платья синеволосой.

Не знаю, что тогда удержало меня от того, чтобы не разразиться безудержным смехом, опрокинув при этом свой поднос на ближайшую ко мне пожилую пару. Возможно, сыграла роль вселенская скорбь в глазах каждой из них и, вот-вот готовые сорваться из глаз, потоки Ниагары — не могу сказать точно, но я подскочила к ним и, быстро перебирая пальцами, освободила золотую рыбку из невода, попутно успокаивая каждую из страдалиц.

— О, дорогая, ты спасла мой вечер! Поверить не могу, что ты так быстро все исправила. Я была готова сорваться и опозориться перед всеми, — взвизгнула дама постарше, приглаживая крючки на своем платье. И как только она не исцарапала себе руки о них? Ах да, на ней же длинные перчатки, даже не берусь предположить из какого материала.