– Почему ты был...

– Мне нужен секс. С полной отдачей. С желанием, а не сожалением,- резко бросил я, замечая, как девушка сжалась.- Ты меня не любишь. Только терпишь. И...

– Неправда,- выдохнула она и потупилась.

Через мгновенье я оказался рядом с ней и цепко ухватил за лицо. От запаха крови мой облик стал хищным, но я хотел, чтобы она, наконец, увидела меня настоящим.

– В чем правда?- она вяло толкнула меня, но подчинилась хватке и встретилась со мной глазами.

– Для чего я тащила тебя из катакомб? Вытянула из всех встречных жизни, рвала их глотки и расколола свою душу, вскормив тебя своей сутью?- я обомлел, ослабив хватку.

– Расколола?

– Иногда я ощущаю их отдельными,- выдавила она через силу,- с того дня как ты восстал. Мне страшно, Валс.

– Зачем ты сделала это, милая.

– Я не могла тебя потерять,- девушка приняла привычный вид, став беззащитной и ранимой.- Ты мне дорог.

– Насколько?- не смог смолчать я.

– У меня больше никого нет. И...- она прижалась к моей груди,- не было. Никогда.

– И...- я мысленно умолял её сказать...

– Наверно я люблю тебя,- Лана произнесла это одними губами, но мне было достаточно.

Подхватив её на руки, я направился к выходу из переулка.

– Прости...

Наверно, я слишком часто стал говорить это слово. Однако, всё же слов было мало. Лана плакала. По её лицу катились чернильные слёзы, которые многие приняли за разводы туши, но я понимал, как дорого стоят слёзы мертвой ведьмы.

Я ненавидел себя за то, что стал причиной её боли. Но больше всего я злился на то, что понимал - я причиню её ещё много...

15.

Я стёр все следы нашего прибывания в клубе. Ни один кадр не попал к ищущим убийц человеческих отбросов. У Миланы остался ожог от кислоты на шее, который никак не удавалось залечить полностью. Ублюдки пытались подчинить её смесью мака, горянки и уксуса. Сегодня я решил добавить немного своей крови в её ужин для лучшей регенерации. Заодно решил проверить, как она отреагирует на неё. У меня появилась навязчивая идея привязать ведьму к себе.

Пока я бежал в тот переулок, в голове билась одна мысль: "Не могу её потерять. Это меня убьёт".

Мы переехали за город. Ведьме здесь нравилось. Несколько следующих дней девушка тоскливо смотрела в окно, усевшись на подоконник и кутаясь в мягкий плед. Я подносил ей чай и настойчиво целовал, пока она не опрокидывала полупустую чашку и льнула ко мне, как кошка. Мы занимались любовью медленно, без жадности и я с удивлением понял, что получаю больше энергии. Лана шептала мне нежности, покрывала лицо лёгкими поцелуями. Но меня не покидало ощущение, что она готовится уйти. Ее тяготила зависимость от меня. И ещё...

Я начал питаться от доноров. Однажды все восставшие приходят к этому. Вместе с кровью я получал силу, и часто всё заканчивалось сексом. Механическим, но вполне питательным. Даже мужчины натуралы готовы были меня удовлетворять, но я довольствовался девками из эскорта. Выезжая в город, всегда посещал квартиру для удовлетворения особых нужд.

Ведьма чуяла на мне посторонние запахи, и её сердце сбивалось с ритма при моём возвращении из чужой постели. А ещё она прятала взгляд. Мне приходилось запрокидывать её лицо, чтобы видеть влажные глаза.

– Ты моя?- спрашивал я, и каждый раз она кивала, сдаваясь моему напору.

Мы понимали, что иначе не выйдет и я не могу голодать. Или это понимал только я.

Я зашел в спальню и застал её спящей. Темные волосы рассыпались на подушке, губы приоткрылись, и длинные ресницы отбрасывали тени на слишком бледную кожу. Одеяло сползло с острого плеча. В тусклом свете ночника очень отчетливо виднелось клеймо, оставленное раскалённым металлом. Давно. Но недостаточно, чтобы сровняться или исчезнуть. Мне всегда было сложно представить, как она пережила рабство. Милана оставалась такой свободолюбивой... и это могло стать проблемой.

С тех времён, когда мы пили вино в маленьком домике на горном озере, моя девушка изменилась. Конечно. Ведь я тоже теперь Другой. Сейчас я почти равен ей по силе. Хотя, я могу здорово ошибаться. Милана не показала мне всего, на что способна. Для этого она сильно привязана ко мне. Любит? Она сама почти сказала это. И ведь наверняка, это самое большее, что она может мне предложить. Я едва сдержался, чтобы не зарычать. Почему она просто не может быть со мной? Ведь я остался собой. Немного более жесткий и жадный, я всё ещё был тем, кто искал её и готов был...