***

В центре Петербурга появилась мини-железная дорога. И рельсы с узкой колеёй. И вагончики миниатюрные. И паровозики. Я сел в такой мини-поезд и поехал. Без цели доехать до какого-либо конкретного места. А просто покататься. И вот я еду. С приличной скоростью. А поезд едет петляя, а не прямо. И я всё гадаю, куда же он повернёт в сей момент, так как направление маршрута непредсказуемо. У меня аж дух захватывает от сюрпризов. Во сне я изъездил вдоль, и поперёк и наискосок весь центр Города. По широким проспектам, и узким улочкам и коротким переулкам. Особенно отмечу проезд между колоннами колоннады Казанского собора по дуговой траектории.

***

В Петербурге откуда-то взялось много одногорбых верблюдов. Целое стадо. И они мешают движению автомобилей по улицам Города. А я в этом сне полицейский. И передо мной поставлена задача навести в Городе порядок, то есть чтобы верблюды куда-нибудь исчезли. Я наблюдаю за верблюдами и определяю у них вожака. И вскакиваю на него. Сидеть мне позади его горба без седла очень неудобно: я постоянно соскальзываю на асфальт. Но я вскакиваю на верблюда снова. И пытаюсь управлять им, выводя его из центра Города вон. Все остальные верблюды устремляются за вожаком следом. Тут я вдруг из полицейского перевоплощаюсь в араба. И у меня на руке сидит сокол. И я его запускаю в небо. А как прирождённый араб я лихо управляюсь с верблюдом. Возможно, что одновременно с моей метаморфозой подо мной появилось седло, так как я теперь не соскальзываю с верблюда.

***

Осенним холодным поздним вечером я иду по набережной реки Фонтанки. Темно. А вода в реке всё прибывает мелко поблёскивая. И вот она уже поднялась почти до самого верхнего края гранитной набережной. Я испугался, что она скоро перельётся через край, то есть выйдет из берегов. А испугавшись, я бросился бежать сначала по набережной, а затем вглубь квартала в сторону своего дома, чтобы поскорее подняться в нашу квартиру на третьем этаже - в безопасное место.

***

В центре Города я иду берегом то ли реки, то ли канала и обращаю внимание на мосты через реку/канал. Я отмечаю разнообразие конструкций и украшений мостов. Они разной ширины, среди них попадается много узких пешеходных мостов. А вот мне встретились 3 пешеходных моста подряд на расстоянии15-20 метров друг от друга. Наверное, их возвели для удобства перемещения местных жителей и работников, - думаю я во сне. Иду дальше. Теперь мне встречается мост, перекинутый через реку/канал не перпендикулярно берегам, а наискосок. Видно, в таком направлении переправы заинтересованы было большинство местных жителей и работников, то есть именно так сооружён мост опять-таки для удобства, - думаю я на этот раз. Иду дальше. А теперь я вижу на реке/канале узкий пешеходный однопролётный мост, не перекинутый с берега на берег, а направленный вдоль течения, то есть параллельно берегам вдоль русла. А зачем он такой нужен?
– удивился я во сне, не найдя логического объяснения его постройке посреди реки/канала. И как только я удивился, этот мост вдруг перевернулся опорами вверх. Он стал похожим при виде сбоку на древнеегипетский корабль с задранными вверх носом и кормой и едва погруженный в воду самой вогнутой, срединной, частью корпуса. И он поплыл. По реке/каналу. Вниз по течению, без паруса. Ух, ты!
– поразился я во сне и проснулся.

***

Я оказался в Москве. Захожу в универмаг. И мне на глаза попадается отдел восточных головных уборов. В нём выставлено на продажу большое число разных фасонов тюбетеек, фесок, тюрбанов, чалм (род. падеж множ. числа от слова "чалма") и других, не известно как называющихся, "головных покрышек". И покупателей в этом отделе много: всё восточный люд, пёстро разнообразно разодетый в свои восточные одежды. В'oна до чего Москва докатилась!
– думаю я во сне.

***

Я лечу над морем-океаном как птица, высоко. При приближении берега-пляжа я снижаюсь. В воде много купающихся. У самой кромки воды вообще столпотворение. А чуть подальше от неё расстелены в одну линию одинаковые небольшие коврики, на которых одинаково сложены в стопки чёрные одежды. Я догадался, что это одежды восточных женщин, целого гарема. И вправду, гарем пошёл купаться!
– отметил я, завидев на крайнем, дальнем от меня, ковре побольше товарища Сухова в полосатом халате и чалме, сидящего скрестив ноги и попивающего чай из пиалы, а может и из блюдца. А рядом с товарищем Суховым несравненная его Катерина Матвеевна. А над ними белое солнце.

***

Зимним вечером, когда уже было темно, я оказался в первом дворе капеллы. Со стороны, противоположной арке во второй двор, то есть слева, там, где никто не ходит, я обнаружил вмёрзший в лёд, что на асфальте, мармелад, разноцветный, полупрозрачный, оледеневший, слегка припорошенный снегом, вмёрзший в массив покрывающего асфальт льда. Мне подумалось, что мармелад был обронен или рассыпан из порванного мешка не совсем удачливыми воришками, обокравшими буфет капеллы. Я пытаюсь отковырять дольку мармелада пальцами, но у меня это не получается. И пальцы коченеют. Тогда каким-то образом оказавшимся в моих руках ломом я откалываю мармеладину как лёд и ем её. Холодно, но вкусно! И темно вокруг и безлюдно.

***

Я иду со своей племянницей младшего школьного возраста Ульяной в Эрмитаж на выставку "Наполеон". Дело было зимой, и по дороге я нахожу в сугробе мороженое эскимо на палочке, запакованное не в вакуумную упаковку, а в фольгу, как упаковывали раньше. Я решил взять это эскимо и угостить Улю, но не сейчас, а по выходе с выставки. Я положил эскимо в карман пиджака, что ниже пояса. И вот мы с Улей на выставке. Народу на ней много. Я замечаю, что выставка огромна: она занимает не только помещения Зимнего дворца, но и все остальные здания музейного комплекса Эрмитаж. На выставке так много экспонатов, что я сразу понял, что пробудем мы на выставке долго. Из экспонатов меня особенно поразила скульптурная группа из двух огромных фигур невиданных животных, тела которых были как у динозавров диплодоков из коричневого камня типа гранита, а морды: у одного коровья, а у другого - совы. Я читаю подпись на постаменте: "Франция и Россия. Аллегория". Кто-то сбоку поясняет, что "Франция" - это динозавр с совиной головой, а "Россия" - с коровьей. Я во сне удивляюсь этой аллегории, и не нахожу ей объяснения. Гуляя с Улей по выставке дальше, я совсем забыл про мороженое в моём кармане пиджака и вспомнил о нём только тогда, когда оно дало о себе знать, растаяв в кармане и испачкав его как изнутри кармана, так и снаружи, потому что оно протекло насквозь.

***

Только представьте, что у меня вставная челюсть, которую поставили мне совсем недавно, а потому кусать ею яблоки мне не удаётся - не просто больно, а вообще никак!

И вот мне снится, что откуда-то у меня взялось яблоко. Которое я с удовольствием бы съел, потому что давно не ел яблок. И вот я иду по улице. Просто иду. С яблоком в кармане. И тут я вижу на асфальте перед собой деревянную линейку 30 сантиметров длиной. И у меня сразу возникает мысль подобрать её и использовать в качестве ножа для разрезания яблока на части-кусочки, которые я смог бы класть в рот, избегая болезненной нагрузки на передние зубы. Я нагибаюсь за линейкой, протягивая к ней руку. Но я вовремя замечаю на линейке следы Scheisse и одёргиваю назад руку.

Иду дальше. Впереди на асфальте снова вижу линейку. На этот раз жёлтую пластмассовую 25 сантиметров длиной. Нагибаюсь за ней, но уже без заранее протянутой руки. Смотрю на неё и вижу, что одна её грань в зелёном пластилине.

И я иду дальше. Впереди на асфальте лужа. Пока я решаю, что лучше, перепрыгивать мне лужу или обходить, я замечаю в ней алюминиевую линейку 20 сантиметров длиной. Блестящая находка! На этот раз: чистая, помытая в дождевой воде, и недлинная, и металлическая, и самая тонкая линейка из тех, что мне посылал Бог. То, что мне нужно! И я подбираю линейку из лужи.