– Дальногляд? А действительно - и что же это такое? И для чего он? Сейчас-то уже можно сказать? Или как?- Решил, всё же, поинтересоваться Владислав.

– Дальногляд, брат, это такая штука!
– Задумчиво протянул Тайновед, всё ещё колеблясь продвинуться ближе к закрытой двери.
– Дальногляд, братец - это наследие седой старины, привезенное сюда отщепенцами с нашей прародины! И там, за дверью - там не просто такой себе Дальногляд. Там, брат - Дальногляд-мастер! Самый главный из всех Дальногляд! Возможности которого в изучении всех существующих миров просто неизмеримы! Ибо суть этих камней была в прозирании. В прозирании туда, куда воля твоего сознания направить его сумеет! Тут, в Среднеземье, их, в основном, использовали лишь для того, чтобы видеть вдаль - в пределах нашего мира самых внешних образов и явлений. Но - по легендам, с его помощью можно было заглядывать и куда как дальше, и куда как глубже! Куда как глубже этих самых форм и явлений внешних! Особенно же - с помощью главного из камней! Высочайший за ним не зря так охотился, что, при первой же открывшейся возможности, тут же постарался на него наложить лапу. Хотя - у него, насколько мне известно, уже был один из этих малых каменей. Тот, что отщепенцы держали здесь, вот в этой вот крепости! И который тут и хранился до того, как Высочайший воспрянул вновь. Сейчас-то он где-то под развалинами Цитадели похоронен, наверняка - я так думаю.
– И он печально покачал головой.

– Ладно - хватит лясы точить, - Прервал он сам себя и, решительно вставив позолоченный, огромный ключ в скважину замка, провернул его там.

Ключ провернулся почти бесшумно - один оборот, второй, и - наконец, дверь, скрипнув, подалась нажатию на массивную - кованого золота, в виде иссохшей человеческой руки, держащей в сжатой ладони шар - ручку. В щели приоткрывшейся створки, однако же, вовсе не появилось того же багрового сияния, которое встретило их, в этом подземном, зале тогда, когда они вошли в сюда первый раз, доставляя сюда привезенный ими с берега реки Дальногляд.

Осторожно протиснувшись туда сквозь полуоткрытую створку, они убедились, что да - действительно, там сейчас царствует почти полый мрак. Багровые переплетения нитей, еле тлевшие сейчас в стенах и полу зала, светились лишь настолько, чтобы обозначить там своё присутствие. Но свет этот сейчас ничего не освещал - хотя они и помнили хорошо, как, во время первого ими его посещения, зал буквально купался в ярких переливах этого тёмно-вишнёвого свечения.

Сейчас же слабый огонёк факела в руках Тайноведа просто терялся во мраке, заполняющем зал. Смутно отискривали лишь отдельные драгоценные камни в его сейчас совершенно тёмном своде, да возвращался к ним, тёмно-красным отсветом, свет, отражённый от золотого постамента в центре. Впрочем - к их огромному облегчению, смутно видимые, по обеим бокам двери, через которую они вошли в зал, престолы оказались совершенно пустыми.

Они осторожно начали продвигаться к постаменту, занимавшему самый центр зала, и остановились лишь тогда, когда чёрный шар Дальногляда очутился практически у них перед глазами. Серебристая чаша венчика цветка, в котом они его угнездили много дней тому назад, теперь также совершенно не излучала того гибельного палевого свечения, которое едва не свело их с ума во время первого посещения этой залы. Выпуклый, угольно-чёрный бок волшебного кристалла теперь можно было созерцать уже безо всяких сторонних помех.

Отполированная словно зеркало, его поверхность отражала пламя факела, увеличивая его в размерах, но кроме этого пламени там не было видно сейчас совершенно ничего. Они стояли, в полном напряжении, и оба старательно всматривались в глубины этого зеркального шара, для чего им приходилось чуть задирать головы, но там - в этих глубинах, не происходило сейчас совершенно ничего.

– Ладно, - Произнёс наконец Тайновед, и эти слова его отозвались неожиданно сильным эхом в гулкости совершенно мёртвой тишины огромного помещения.
– Попробуем-ка мы осмотреть это логовище - вдруг что интересное и отыщем!

Он зажёг ещё один факел от первого, и передал его Владиславу. Стало несколько светлее, но - ненамного. Затем они продвинулись от колонны к участку стены, противоположной входной двери, и здесь, в одном из сегментов многоугольника, обнаружили престол, у которого скругленная спинка была гораздо выше, чем у остальных, и там, в этом округлении спинки, сияла серебристым отблеском, пластина какого-то металла, вырезанная в форме зубчатого королевского венца, украшенного, в центе, огромным, ярко засверкавшим в свете факелов рубином.

– Ддда..
– Протянул Тайновед голосом, в котором чувствовалось глубокое почтение, и - определенного рода затаённый страх.
– Вот это, очевидно, и есть престол самого Предводителя Кольценосцев! И - скорее всего, мы с тобой, брат, первые смертные люди, которые видят этот престол, множество столетий служивший пристанищем самому кошмарному из всех ужасов нашего мира!
– Тут он вскользь взглянул на Владислава, и невесело усмехнулся.
– Да что там говорить - об этом логовище и слухов-то никогда не ходило! Думаю, из тех, кто его, когда-то, для Кольценосцев здесь соорудил - никто на поверхность земли отсюда живым так не вышел! Так что - не случись того, что произошло там, за горами, то ещё - кто знает, кто знает... Планы-то Главнокомандующего о нас - это одно, а вот позволили бы Колценосцы нам отсюда наше случайное ведание об этом их логовище наружу вынести - это, брат, совсем, совсем другой вопрос. Вот так-то. - И тут он задумчиво покачал головой, продолжая напряжённо вглядываться в сияющий, отполированный до зеркального блеска венец над престолом.

И тут вдруг корона просияла уже совсем не отражённым, а сверкнувшим, словно белое пламя, своим собственным светом. Он переломился у них в глазах, словно нестерпимо вспыхнувшая, белоцветная радуга, и их как бы ударило совершенно ледяной, обжигающей волной нестерпимого ужаса. Белое пламя охватило их полностью - от макушки и до самых подошв их сапог, которыми они словно бы вросли в каменный пол. И - будто бы в ответ на это сияние, все багровые прожилки в полу и стенах вспыхнули ярчайшим, багровым светом, наполнившим весь зал прозрачным, колеблющимся, словно студень сиянием. Факелы в их руках, вспыхнув, моментально угасли, изойдя в чёрный, едкий чад удушливого дыма, полностью окутавшего их.