– В мою комнату, – скомандовала Вивиана и, прихрамывая, направилась к лестнице. – Там разожжен камин, и миссис Дуглас поставила выдвижную кровать.

– Показывайте куда.

На лестнице Вивиана встревоженно оглянулась:

– Как давно она так дрожит?

– С тех пор, как я посадил ее на лошадь, – сдержанно ответил Куин. Затем он рассказал ей, как Серилия поддерживала огонь и для тепла завернулась в ковер. Вивиана поблагодарила Бога за их забывчивость. – Сначала, казалось, она чувствовала себя хорошо, – продолжал Куин, когда они повернули в слабо освещенный коридор. – Но как только начала согреваться, ее стало знобить. Боюсь, девочка простудилась.

– Боже мой! – Вивиана распахнула дверь.

В комнате пара горничных подтаскивали переносную ванну к камину.

– Я велела принести горячей воды, мэм, как приказала миссис Дуглас, – сказала одна из них. – Она говорит, что очень теплая ванна с горькой солью быстро изгонит простуду. А няня говорит, что надо дать чашку куриного бульона.

Куин снял с Серилии одеяло.

– Где няня? – спросила Вивиана.

В эту минуту вошла синьора Росси. Старушка прожила в семье Бергонци около сорока пяти лет, хотя в последнее время у нее было мало обязанностей. Однако в этот вечер ее познания были особенно полезны.

Не обращая внимания на Куина и Вивиану, она прошла прямо к Серилии и начала осторожно расстегивать ее одежду, ласково приговаривая что-то на смешанном итальянском, венецианском и английском. Ее слова, казалось, успокаивали девочку. Куин с легким поклоном обратился к Вивиане:

– Я ухожу. Где я мог бы подождать, пока Серилию уложат в постель? Мне надо с вами поговорить.

Вивиана в нерешительности посмотрела на Куина:

– Si, certamente. В семейной гостиной. Это третья дверь отсюда.

Куин поклонился и вышел.

Вивиана подождала, пока на Серилию надели самую теплую ночную рубашку и уложили на маленькую выдвижную кровать. Синьора Росси распорядилась, чтобы принесли бульон, и Вивиана с ложки накормила Серилию. Девочка перестала дрожать и, казалось, немного пришла в себя.

Через несколько минут она уже крепко спала. Оставалось лишь молиться о ее здоровье. Синьора Росси уже достала свои четки. Было бы несправедливо заставлять Куина ждать еще. Со смутным чувством тревоги Вивиана поцеловала дочь в щеку и оставила синьору Росси сидеть у ее постели. Страх за дочь утих, но вместо него появилось чувство беспокойства, связанное с Куином.

Вивиана застала его в гостиной. В камине горел огонь; наверняка Куин сам разжег пламя, подумала Вивиана. Он был удивительно самостоятельным. Куин все еще в мокрой одежде расхаживал по комнате. Если ему и было холодно или неудобно, он ничем этого не показывал. Он был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил, как вошла Вивиана.

Куин повернулся и еще раз прошелся по комнате. Вивиана обратила внимание на его крепкие широкие плечи, длинные сильные ноги, обутые в сапоги, которые, должно быть, насквозь промокли. Нет, это был уже не тот мальчик, которого она знала девять лет назад.

Куин привез Серилию домой. Он оправдал ее ожидания. Вивиана едва не задохнулась от охватившего ее чувства благодарности.

Она кашлянула, и Куин, подняв голову, наконец заметил ее.

– Что говорит доктор Гулд? – спросил он. – Как Серилия?

– Серилия заснула и спокойно спит, – ответила Вивиана. – Доктора Гулда куда-то срочно вызвали, но он уже едет сюда. Зачем ты хотел меня видеть?

– Ты как-то говорила, Вивиана, о возвращении в Венецию, – холодно проговорил Куин. – Боюсь, тебе придется отказаться от этого решения.

Вивиана растерянно моргнула:

– Отказаться от возвращения домой? Но я не могу. Куин смерил ее взглядом, в котором не было и намека на желание.

– Ты так решила, – сказал он. – Не можешь ли ты более точно сказать, когда ты уезжаешь?

– Я... я еще не знаю, – замялась Вивиана. – Думаю, самое позднее в начале весны.

Куин пристально смотрел на нее потемневшими глазами.

– Если ты, Вивиана, настаиваешь на отъезде, то я должен предупредить тебя, что Серилия не поедет с тобой, – твердым голосом произнес он. – И я хочу, чтобы ты осторожно подготовила ее к этому. Начиная с завтрашнего дня.

– Scusa? – с замиранием сердца спросила Вивиана. – Я не совсем понимаю тебя.

Куин склонил голову набок и, глядя Вивиане прямо в глаза, проговорил:

– По-моему, вы прекрасно понимаете меня, мадам. Ты никогда и не думала о том, что должна сказать мне правду, не так ли? Конечно, ты никогда и не собиралась говорить мне об этом. Ты построила жизнь этой бедной девочки на лжи, Вивиана. И сделала это без малейшего угрызения совести, без сожаления. Неужели ты думала, что я никогда не догадаюсь?