В свете такого подхода особенно очевидным становится значение победы в Великой Отечественной войне.

Во все времена главной целью войны было достижение победы или по крайней мере заключение мира на приемлемых условиях. «Пиррова победа» всегда считалась нежелательной, но все же и такая победа была предпочтительней, чем поражение. Как говорил Дмитрий Донской своим дружинам перед Куликовской битвой: «Не бойтесь смерти, бойтесь поражения. Оно и смерть принесет вам и бесславие». Это относится не только к воинам, но и к государствам.

На советско-германском фронте из-за непримиримости целей война носила особо ожесточенный характер, и поэтому речь шла о победе любой ценой, ибо альтернативой этому было лишь сокрушительное поражение. Какие-либо полумеры и компромиссы исключались.

Цена победы обычно определяется степенью сложности условий, в которых она достигается, силой противостоящего противника, военно-политической и стратегической значимостью одержанной победы, общими (благоприятными или неблагоприятными) итогами войны, проявлением уровня военного искусства, людскими потерями и материальными издержками войны. Когда речь идет о коалиционной войне, важное значение имеет и вклад той или иной страны в общую победу.

Известно, в каких неимоверно трудных условиях и с каким сильным и коварным противником пришлось иметь дело советскому народу и его вооруженным силам в период Великой Отечественной войны. Тем весомее историческая и военно-политическая значимость нашей победы. В этой войне мы не только спасли свою страну от порабощения, но и преградили путь фашизму к мировому господству. Огромное историческое значение победы, достигнутой во второй мировой войне, и решающий вклад в ее достижение советского народа были общепризнанными не только у нас, но и за рубежом.

У. Черчилль был вынужден признать: «…Все наши военные операции осуществляются в весьма незначительных масштабах… по сравнению с гигантскими усилиями России».

«Если бы Советский Союз, — писал госсекретарь США Э. Стеттиниус, — не смог удержать свой фронт, у немцев создалась бы возможность захвата Великобритании. Они могли бы также захватить Африку, и в этом случае им удалось бы создать свой плацдарм в Латинской Америке».

Государственный секретарь США К. Хэлл откровенно заявил: «Мы должны всегда помнить, что своей героической борьбой против Германии русские, возможно, спасли союзников от сепаратного мира с немцами. Такой мир унизил бы союзников и открыл двери для следующей 30-летней войны».

«Красная Армия, — писала американская газета „Нью-Йорк геральд трибюн“ в июне 1945 года, — фактически оказалась армией — освободительницей Европы и половины мира в том смысле, что без этой армии и без тех безграничных жертв, благодаря которым русский народ поддержал ее, освобождение от жесткого ярма нацизма было бы просто невозможно».

В свое время решающую роль Советских Вооруженных Сил в войне признавали и высоко оценивали Президент США Ф. Рузвельт и другие руководители государств — союзников по антифашистской коалиции.

К сожалению, в последние годы все это как-то стало переиначиваться. Как ни прискорбно, но приходится признать, что не только за рубежом, а и в нашей отечественной литературе нет теперь однозначной оценки Великой Отечественной и всей второй мировой войны. Наряду с установившимися взглядами о всемирно-историческом значении победы над фашизмом, все больше дают о себе знать противоположные суждения.

Слышатся уже голоса о «виновности» СССР в развязывании войны, и даже о напрасности сопротивления фашистскому нашествию, об ошибочности позиции западных стран, ставших на сторону Советского Союза. Так, в книге американского полковника Р. Хоббса «Миф о победе. Что представляет собой победа в войне?» утверждается, что, участвуя в антигитлеровской коалиции, западные союзники играли на руку Советскому Союзу, хотя интересы Запада в принципе были гораздо ближе и теснее связаны с интересами Германии, нежели с тем, что представляла Россия. Неспособность Запада достаточно быстро и четко уяснить эту истину, утверждает автор, явилась прямой причиной величайшей трагедии современности и породила бациллы третьей мировой войны.

Некоторые отечественные историки теперь тоже начинают утверждать, что сопротивление фашизму и победа над ним имели регрессивное значение, ибо «отдалили крушение коммунистического режима», забывая при этом, какая судьба была бы уготована фашизмом порабощенным народам. Отсюда оправдание власовцев, бандеровцев, дезертиров, бежавших с фронта, и прочих предателей, которые, видите ли, оказались более дальновидными и прогрессивными людьми, еще тогда начав борьбу против сталинского режима. А вот все фронтовики и большинство нашего народа, если согласиться с концепцией телесериала «Монстр», были, мол, бессознательной, неполноценной массой, делавшей во время войны не то, что надо было делать. Как когда-то писал один поэт про Минина и Пожарского: «Подумаешь, спасли Расею! Может, было б лучше не спасать».

Рассуждения современных псевдорадикалов в области истории повторяют то, что исповедовал лакей Смердяков в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». «В двенадцатом году, — говорил он, — было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с».

Кощунственно и оскорбительно для народа звучат подобные рассуждения. Ведь и тогда, в годы войны, и в последующие десятилетия не только политики, но и большинство народа понимали, что если бы Гитлеру удалось победить, то вся история человечества была бы отброшена на несколько десятилетий назад.