– Это все?

Докладчик кивнул.

– Следующий.

Поднялся совсем молоденький парнишка.

– Вчера была уничтожена наша лаборатория в Сакраменто. Следов нападавшие не оставили. По остаточным следам, было установлено, что они воспользовались неизвестным ранее оружием, наподобие бомбы. Наши специалисты работают над составом, но исследования тормозит пепел оставшийся от людей.

– Хотите сказать – глава сплел пальцы – что от людей ничего не осталось?

– Нет, только пепел. Вернее, от всех живых существ остался пепел, почти не затронувший стены, оборудование и даже клетки с подопытными животными. Информация была удалена при помощи вируса. Программисты не могут восстановить ничего, из уничтоженного.

– Хм. Надеюсь, на этом закончились плохие новости?

– К моему сожалению, нет – поднялся ещё один мужчина с ожогом на правой стороне лица, от которого его глаз перекосило – новая фанатичка, доставленная в наш монастырь подле национального парка, убила троих таких же как она, перед тем как её смогли изолировать. Боюсь, новый препарат слишком силен, и нам стоит вернутся к исследованиям и проверкам.

– Хорошо. Возвращайтесь.

Мужчина тяжело опустился на место, и на какое-то время в зале повисла тишина.

– Ваше святейшество – ещё один докладчик с трудом поднялся со своего места опираясь на палку – мы смогли внедрить в лабораторию 13-го нового человека. К счастью, нам сразу пришла информация. Делами теперь заведует его наследница, сам 13-тый умер при невыясненных обстоятельствах. Есть вероятность, что то, лишнее убийство тигром, на самом деле не является таковым. Каким то образом, это существо знает всех глав, и медленно, но верно уничтожает.

Глава медленно кивнул, и мужчина опустился зашипев от боли.

– Если это все, то предлагаю закончить встречу. Все прекрасно знают, чем заниматься дальше, и мы продолжаем двигаться в прежнем направлении.

Кивки, и глава поднимается со своего места первым, подавая пример остальным.

Зала опустела и тяжелые двери захлопнулись до следующего собрания.

Максвел медленно шел по парку, не обращая внимания на природу и буйство хаотичных красок. Смех детей и взрослых, чьи-то разговоры выжигали разум. В глазах темнело и прыгали светлые мушки, но он по прежнему шел.

Выйдя в полу заброшенную часть парка, где стояла одинокая скамейка и расколотая каменная урна, он опустился на траву. Сердце заходилось в бешеном ритме, грозя разорвать грудную клетку, а легкие горели от поверхностного дыхания.

Закрыв глаза, Эди попытался сделать глубокий вдох, но тут же скорчился от невыносимой боли. Сердце конвульсивно билось, в попытках сохранить жизнь, но через пару минут, замерло.

Максвел выгнулся, скрюченные пальцы со следами земли и обрывками травинок распрямились, и в этот момент, сердце ожило.

Глухие удары, вначале короткие и редкие, будто неуверенные, а затем, все более частые и спокойные. Эди с хрипом вдохнул, такой нужный воздух и открыл глаза.

Разум принялся выяснять, что только что произошло? Сердечный приступ? Но такой силы, должен был прикончить, но он вернулся к жизни. Инсульт? Нет, совершенно точно нет. Симптомы другие.

С трудом сев, Максвел принялся отряхиваться, когда заметил то, чего быть не должно.

Вместо аккуратных ногтей медика, красовались трехгранные когти, загибающиеся вниз как у зверя.

Трясущимися руками, он ощупал свои волосы и лицо.

Волосы стали чуть длиннее, но не существенно, цвет вроде не поменяли, а вот область вокруг глаз со вздутыми кровеносными каналами, в количестве шести штук, напугали до ужаса.

Сжав челюсти, он несколько раз глубоко вздохнул, и машинально провел языком по внутренней части зубов, что бы немедленно забыть о когтях и грязных пальцах. Ощупывая заостренные клыки, которые стали явно длиннее, Эди пытался понять, что происходит.

Наконец, разум, хоть немного успокоился, позволяя вспомнить эксперименты, в которых он участвовал год назад.

Максвел по наследию имел слабое сердце и рискнул принять участие в испытание нового препарата для укрепления сердечно-сосудистой системы. Помнил как принимал витамины и делал себе различные уколы в строго предписанное время. Потом, пришлось лечь на обследование. Месяц выпал из жизни, почти постоянное состояние сна или даже полуобморока, не позволили вспомнить, что с ним делали. Когда его наконец отпустили, то затребовали приходить каждый месяц на повторные обследования. Вчера, нужно было прийти, но утром пришло письмо, которое оповещало его, о закрытие проекта, и списком рекомендаций, а сегодня, он превратился в нечто, не существующее в природе.