История о том, как некачественная печать, поставленная кем-то не из клана Узумаки, может спутать все карты жадным до власти и денег людям, а так же подарить сироте хотя бы мать. История о том, каково демону портить алчным, но сильным и высокопоставленным шиноби их игру и воспитывать неугомонного ребенка.
========== Немного о том, почему запечатывать демонов должны Узумаки… ==========
Безмятежно светящая с небосклона луна освещала своим таинственным светом всю деревню, скрытую в листве, будто не понимая, негодяйка бледноликая, что сейчас творится на земле! Тревогу подняли как-то… поздно. Оно и понятно - Девятихвостый появился неожиданно и, не давая сонным людям и секунду на осознание ситуации, стал крушить всё вокруг. Как назло, все Саннины были далеко от родной деревни, а действующий Хокаге куда-то пропал.
Это был Ад. Самый настоящий. Вместе со зданиями улетали и ещё живые люди, которым было суждено в течении этой дьявольской ночи умереть под обломками своих же домов… А может и не своих, кто в этой мешанине разберет? И ведь потери среди гражданских были не так волнительны, как потери среди шиноби, даже если они бесклановые. Всё-таки, чтобы вырастить толковых ниндзя, нужно потратить уйму ресурсов, самый важный и дорогостоящий из которых - время. Человеческое время быстротечно, являясь самым ценным из всего, что нужно для взращивания преемников воли огня, так пропагандируемой в деревне, скрытой в листве, которая сегодня ночью превратилась в деревню смерти. Гражданские гибли пачками, шиноби могли немного побарахтаться, но и им было суждено умереть от лап или хвостов разъяренного демона, в глазах которого отражался шаринган.
А луна, окруженная звездами, равнодушно взирала на кровавое действо с неба, как, впрочем, и всегда. Её не касалось ничего, что происходило с людьми или другими жителями планеты, спутником которой она была…
Девятихвостый лис напрасно бесился, в ярости махая своими рыжими хвостами и круша лес вокруг. Даже если он и проткнул когтем Минато и свою бывшую джинчурики, то до своего будущего носителя он не добрался. Родители у младенца оказались на редкость упорными, сильными и… живучими. Особенно эта Узумаки. Курама всегда поражался членам этого клана, а этой женщине так вообще. Это Мито была рядом с Хаширамой в полной безопасности, да и никому в её времена не приходила в голову мысль вытаскивать биджу из джинчурики, а вот Кушина… Кто после тяжелейших родов, извлечения биджу, использования затратной, даже смертельной техники, будучи нанизанной на огромный коготь, может болтать с младенцем так, будто только что встала с постели и совсем-совсем не истощена? Кьюби но Йоко был поражен силой этой женщины и отдавал ей должное, остро чувствуя, как в этих двоих угасает жизнь. Может, он и не убьет их детеныша, но Коноху точно порушит и отомстит тому зазнавшемуся засранцу с шаринганом. Уже предвкушая сладкую месть, почти игнорируя сковывающие его цепи, лис весьма удивился появлению на сцене нового действующего лица, а именно Шинигами. С таким “союзником” Минато вполне хватит сил запечатать в своего отпрыска Девятихвостого, а последний этого ой как не хотел… Но цепи Кушины стали ещё сильнее, сжимая тело демона. Кьюби но Йоко как-то сразу понял, что эти помрут, костьми лягут, но его запечатают. Не сказать, что осознание этого факта порадовало лиса, но он искренне надеялся на то, что найдет в печати Четвертого какую-нибудь лазеечку, что поможет ему высвободиться. В конце концов, Минато не Узумаки, а значит совершенную печать создать не сможет…
Кое в чем Девятихвостый оказался прав. Например, в том, что у людей, не имеющих в своих жилах крови Узумаки, печати не такие сильные и совершенные, но демона эта правота не обрадовала, как и знание того, что Йондайме Хокаге оказался тем ещё оригиналом, додумавшимся запечатать в своего сына вместе с биджу ещё и частички себя и жены. Именно на эти частички Кьюби но Йоко наткнулся, только оказавшись во внутреннем мире младенца. “Хотя бы клетка просторная…” - отстраненно подумал лис, с утробным рычанием вспоминая внутренний мир Кушины, где он даже почесаться не мог. Не в том положении находился. По своему обыкновению демон попытался напасть на парочку, почему-то целью выбрав красноволосую Узумаки, но что-то пошло не так. Это понял даже Минато, которого отбросило от жены и лиса. Вода, покрывающая пол так, что дна видно не было, взметнулась вверх. Происходящее напоминало сильнейший морской шторм, только в ограниченном пространстве темницы Девятихвостого. Частичка Минато, сползающая вниз по стене, с удивлением смотрела на это и не понимала, что происходит. Печать же правильная, он всё просчитал! Истошный женский крик отрезвил Йондайме, но слишком поздно. Печать наконец-то заработала, соединившись с очагом чакры Наруто, и затянула в себя Минато, не дав ему прийти на помощь Кушине, которой эта помощь уже и не нужна была.
***
Тсунаде ударила кулаком по столу, разнося его в щепки. Жалобный треск дерева и шорох рассыпаемых бумаг, что быстро расстелились по полу, прервали монолог Третьего, который, твердо решив уболтать наследницу клана Сенджу, пустился в рассуждения, достойные того, чтобы назвать Сарутоби старым маразматиком. Джирайя, стоящий у двери в кабинет снова занявшего пост главы деревни Хокаге, скрестив руки на груди и нахмурившись, всем своим видом показывал, что оказывать поддержку бывшему учителю не намерен. Не в этот раз.
– Тсунаде, я не смогу вернуть Орочимару в Коноху… - с тяжелым вздохом завел свою шарманку третий, набивая табак в свою курительную трубку. Со стороны принцессы слизней раздалось разъяренное шипение, очень напоминающее кошачье. Сенджу оставалось только вздыбить шерсть и выпустить когти, чтобы стать окончательно похожей на взбешенную кошку. Но шутки шутками, а гнев, плескающийся в глазах женщины, всерьез напрягал Хирузена. Каким бы сильным он ни был, а память о том, какими бывают женщины в гневе, заставляла его мысленно содрогнуться.
– Да плевать я на него хотела!
– выкрикнула Тсунаде, нисколько не кривя душой. Сейчас она была не в том состоянии, чтобы думать о своём бывшем сокоманднике. Джирайя за спиной боевой подруги согласно кивнул, выражая полную с ней солидарность. “Да они сговорились!” - устало-возмущенно подумал Хокаге, но у него не было времени размышлять, ведь следующая реплика принцессы Сенджу всерьез расшатала спокойствие старика.
– Почему мне не дают опеку над Наруто?!
– почти прорычала одна из Великой Троицы с таким видом, что Хирузену пора бы звать отряд АНБУ, если, конечно, он не хочет прямо тут скопытиться. Этот вопрос был очень щекотливым, но на него у старика заранее был готов ответ. Не так давно, на днях, к нему захаживал Фугаку Учиха с тем же вопросом, и ему, как маленькому, пришлось растолковывать что, почему и зачем. Как и главе клана Нара, пришедшему поинтересоваться о будущем бедного сиротки, который ни черта не бедный… Был. Пока его не обобрали сам Сарутоби и старейшины.
– Потому что, хоть ты и единственная представительница клана, а всё же клановая. Наруто - джинчурики. Мы не можем допустить того, чтобы на него влиял кто-то из клановых, - уже дымя трубкой, сообщил Третий, раздраженно думая о том, что его ученица сейчас должна быть далеко отсюда, напиваться до невменяемого состояния и увязать в долгах вместе с племянницей своего погибшего жениха. Но как-то удивительно быстро протрезвела Тсунаде, сорвавшись в родную деревню, по пути прихватив и Жабьего отшельника. “Точно сговорились”, - устало заключил Хирузен, которого начинало всё раздражать. Всё, что оставили Узумаки и Намикадзе, так это свои деньги в банке да клановый квартал, в который все равно никто не мог пройти. И как этой девчонке Кушине вообще пришло в голову поставить такой мощный барьер, не пропускающий абсолютно никого? Даже то, что со временем этот барьер должен развеяться, не обнадеживало старого обезьяна. Такие барьеры могут долго стоять, Третий может и не дожить до его разрушения.