— Скажи мне, что ты видишь, — попросила я.

— Холодно… здесь. — Он остановился. — Очевидно, ты сама это заметила, — сказал он как-то неловко. — Ветер очень сильный... э-э... извини. Давай я начну все сначала.

Я ободряюще ему улыбнулась.

Он молчал пару минут, потом посмотрел в сторону.

— Волки сбились здесь в стаю. Наблюдают за нами, но не подходят ближе. Когда идет такой снег, они такие красивые.

— Пошли, — сказал он, взяв меня за руку. Мы спустились по ступенькам и остановились. Сильный ветер кидал в нас снег и трепал на мне пальто, словно лоскуток.

— Ты же уже знаешь подъездную дорогу, да? — прокричал он, пытаясь перекрыть завывание ветра.

Я обернулась на его голос и кивнула.

— Так вот, по обе стороны от дороги посажены молодые деревца.

— Кедры, — прокричала я с огромной улыбкой. — Даже зимой я чувствую их запах.

— Точно, — одобряюще произнес он. — Они почти согнулись до земли от такого сильного ветра. Гул, который ты слышишь, от огромных кедров, которые стоят вдоль дороги и их пытается сломить буран. Но они крепкие и могучие, им ничего не будет.

Снегопад усиливается, я чувствую это по количеству снега, которые заволакивает нас, Кит прокричал:

— Сейчас, пурга стала еще сильнее, вокруг все белое, я даже плохо вижу перед собой. Я уже не вижу больших высоких кедров.

Через час мы приломили хлеб, если можно так выразиться.

— Я думал, что ты не умеешь готовить? — воскликнул Кит, садясь напротив меня за кухонный стол. — Очень вкусно.

На самом деле, неплохо, и я была горда собой. Я запекла куриные грудки, которые нашла в морозильнике Кита, и подала их вместе с брокколи и картофельным салатом. Хотя мне пришлось попросить Кита помочь мне на кухне, но большую часть работы я проделала сама.

Я чувствовала, как он все время внимательно наблюдал за мной, удивляясь моей способности готовить. Ладно, я преувеличила свое мастерство немного, но было приятно, что он восхищался мной.

Кит был не очень разговорчивым, но я была счастлива, когда мы сели за стол, а снаружи продолжал завывать и свирепствовать ветер.

Наконец, Кит отодвинул пустую тарелку и с удовлетворением выдохнул.

— На самом деле, очень вкусно. Уже и не помню, когда последний раз я так хорошо ел.

Я радостно заулыбалась.

— Хорошо! Я рада, что тебе понравилось.

Я взяла последний кусочек и тоже отодвинула пустую тарелку подальше от себя.

— Я помою посуду, — сказал он, вставая.

— Тогда я помогу.

Я взяла тарелки и понесла их к раковине. Он мыл, а я вытирала полотенцем в полной тишине. Мы слаженно работали вместе. И было как-то по-домашнему уютно. Я повернулась к нему, как только вытерла последнюю ложку.

— Хочешь, я тебе почитаю? Мы почти уже закончили книгу.

— Нет, может выпьем кофе в гостиной? Там более комфортно, ты можешь свернуться на диване под одеялом.

Я последовала за ним в гостиную, здесь сильнее через окна слышалось завывание ветра. Я свернулась калачиком на одной стороне дивана, Кит опустился на колени у камина и подбросил дров в огонь. Он прошел через комнату и вернулся с толстым, мягким одеялом, протянув мне его в руки.

— Я приготовлю кофе. Укутывайся, — сказал он. — Дом не очень-то утеплен, поэтому здесь может быть чертовски холодно, даже с горящим камином.

Я сидела, прислушиваясь к огню, как похрустывая трещали дрова, и волкам, которые передвигались по крыльцу. Было такое чувство, словно их там не один десяток, и они собирались в стаю, чтобы греться друг от друга. Они притаились там, так же, как и мы, пережидая снежную бурю.

Кит принес кофе, его шаги звучали приглушенно. Я обхватила двумя руками горячую кружку и сделала глоток. Две ложки сахара. Он сел в кресло напротив, и мы стали пить кофе. Тепло огня расслабляюще действовало на него, он стал более разговорчивым. Он рассказывал мне о своей матери и что почти десять лет не был дома.

— Почему?

— Потому что я не стал тем героем, которого она хотела во мне видеть.

— Что ты имеешь в виду? — с удивлением спросила я.

Он издал звук сожаления.

— Она так была горда, когда меня забрали в армию. Она рассказывала всем соседям, что я ушел служить и даже поставила флаг возле дома. Она предполагала, что я вернусь домой, украшенный медалями. Но все пошло не так. Посттравматический синдром — это не медаль, и этим она уж явно не сможет похвастаться в своем клубе по садоводству.