Что касается другой записки, исходившей от химической секции Московского Военно-Промышленного Комитета, то она имела в виду, главным образом, обратить внимание на целый ряд вопросов, которые, по мнению В.-Пром. Комитета, не были затронуты нашей комиссией.

Когда я прочитал эту записку и увидел, какие лица принимали участие в ее составлении, то я был очень удивлен поверхностным отношением к этому сложному вопросу и совершенно не основательной критикой тех мероприятий, которые были проведены в жизнь моей комиссией для увеличения производства серной кислоты. Указанные в записке мероприятия по улучшению производства были настолько малозначительными, что было бы гораздо рациональнее Военно-Промышленному Комитету (общественной организации) переслать их прямо в комиссию взрывчатых веществ для рассмотрения и проведения в жизнь. Но, узнав при ознакомлении с запиской, что в ее составлении главное участие принимали некоторые сернозаводчики Московского района, я понял, откуда дует ветер: во главе их стоял С. Д. Шейн, — директорраспорядитель Ушковских заводов, поставлявших серную кислоту военным заводам до войны.

С. Д. Шейн, по образованию химический инженер Московского Технического Училища, представлял из себя очень характерную фигуру. Волжанин по происхождению, он обладал очень широкой русской натурой и давал ей полный размах во всех случаях его разнообразной и веселой жизни. На службу в Товарищество Ушковых он поступил тотчас же по окончании Училища, и в сравнительно короткое время сделался директором-распорядителем. Неизвестно, каким образом он стал богатым человеком, владел многими акциями Ушковых и во время войны купил у богатого подрядчика Перцова в Москве дом старинной русской архитектуры, заплатив за него триста тысяч рублей. Несомненно способный и ловкий человек, Шейн имел, однако, большой недостаток: был пьяницей и кутилой. Красивый по наружности, с большой русой бородой и приветливым лицом, при первом знакомстве он мог производить на каждого, с кем ему приходилось иметь дело, симпатичное впечатление и внушить к себе доверие. В начале моего знакомства с С. Д. Шейным и я верил его патриотическим порывам, но когда я увидал его имя чуть не на первом месте в докладной записке, поданной в Особое Совещание, то я сразу понял, что именно он старался подорвать доверие к деятельности комиссии, потому что цены, на которые были заключены контракты с казной, ему и некоторым другим сернозаводчикам уже начали казаться слишком малыми. К нему примкнул еще один сернозаводчик Южного Района, г. Ясный, и некоторые другие.

Записка попала в руки председателя Гос. Думы, М. В. Родзянко, члена Особого Совещания, и он, по ознакомлении с ней, вызвал меня к себе в кабинет Таврического дворца. Кроме меня, он пригласил еще членов Госуд. Думы, которые входили в Особое Совещание: Савича, Дмитрюкова и др. М. В. Родзянко уже был знаком с моей деятельностью, как председателя комиссии, так как я, по своему положению, постоянно бывал в Особом Совещании и делал все доклады по вопросам заготовки взрывчатых веществ. Особенно памятен ему был мой доклад об организации производства серной кислоты и об образовании районных бюро для наблюдения за деятельностью всех частных заводов. В то время председателем Особого Совещания был военный министр Поливанов, которого очень уважали все члены Государственной Думы. В этом заседании Родзянко отметил правильность предложенной организации и предложил мне быть «кислотным диктатором». Поэтому Родзянко был крайне удивлен запиской Московского Комитета и попросил меня дать ему объяснения. Мне не трудно было показать, насколько слабы были воздвигнутые против меня обвинения и что меры предлагаемые в записке, уже принимаются комиссией. Родзянко и присутствующие члены Госуд. Думы остались вполне удовлетворенными моими разъяснениями и Родзянко приказал внести записку на рассмотрение ближайшего заседания подготовительной комиссии: все вопросы, ранее поступления в Особое Совещание, должны были поступать в подготовительные комиссии; их было две, — одна по артиллерийским вопросам под председательством министра торговли и промышленности С. И. Тимашева, а другая по инженерным вопросам, под председательством военного инженера проф. ген. Саткевича. На заседании подготовительной комиссии были вызваны из Москвы члены Воен.-Промышл. Комитета, которые в присутствии Родзянко и членов Госуд. Думы повели критику моей деятельности. Подготовительная комиссия, выслушав обе стороны, пришла к единогласному заключению, что наша комиссия вполне правильно и энергично ведет работу по расширению производства серной кислоты и что надо только пожелать, чтобы и впредь дело продолжало оставаться в руках ген. Ипатьева.

Последнее постановление было сделано потому, что я, между прочим, заявил на заседании, что, если мои критики находят возможным найти более дельного человека для ведения этого трудного дела, то я готов тотчас же передать ему возложенную на меня эту обязанность.

После этого неудачного нападения, общественные организации, как Военно-Промышл. Комитет, так и Союз Земств и Городов, не высказывали какого-нибудь неудовольствия моей деятельноостью.

Из материалов, необходимых при фабрикации взрывчатых веществ, оставалась еще азотная кислота, которая изготовлялась не на отечественном сырье, а на привозном, — на чилий ской селитре. Комиссия делала попытки использовать отечественные залежи селитры, о которых имелись сведения. К сожалению, детальное обследование геологов и химиков не подтвердило благонадежности месторождений селитры. Тогда комиссия обратилась к разработке новых способов получения азотной кислоты из аммиака; последний материал вырабатывался попутно с бензолом при коксовании угля. В связи с тем толчком, который был дан улавливанию побочных продуктов коксования, благодаря заказам на постройку бензольных заводов, выработка аммиачных вод в России стала быстро возрастать, и этот новый источник сырья для фабрикации азотной кислоты приобрел весьма серьезное значение. Комиссии удалось привлечь выдающиеся научные и технические силы для решения вопроса о превращении аммиака в азотную кислоту.

Первые опыты по окислению аммиака в азотную кислоту были сделаны в химической лаборатории Технологического Института. К осени 1915 года в подвале указанной лаборатории И. И. Андреевым уже была устроена значительная лабораторная установка, которая давала все основания для реализации этого дела уже в заводском масштабе. И. И. Андреев предпринял затем небольшие заводские опыты на бензольном заводе Пиетт в Макеевке; после получения им хороших результатов, я вошел с представлением в Главы. Арт. Управление о постройке первого завода для производства азотной кислоты путем окисления аммиака, причем указывал, что инженер Свицын, директор Юзовских заводов, для постройки казенного завода предоставлял безвозмездно необходимую площадь земли близь завода и обещал существенную помощь по постройке этого предприятия. В представленном докладе предлагалось изготовлять вместо азотной кислоты сразу аммиачную селитру, надобность в которой для снаряжения снарядов была чрезвычайная, а доставка из Норвегии сильно задерживалась, вследствие трудности транспорта и большого спроса на нее со стороны Англии и Франции.

После утверждения Военным Советом предварительного проекта, была создана Хозяйственная Строительная Комиссия, которая под моим руководством приступила к разработке полного проекта большого завода на 600 пудов азотной кислоты в день. В состав комиссии вошли членами J1. Ф. Фокин, И. И. Андреев, А. А. Яковкин и Н. М. Кулепетов, который и был приглашен строителем завода. Проект был составлен инженертехнологом Н. М. Кулепетовым, проявившим исключительную энергию и талант в разработке всех деталей новых конструкций аппаратов, необходимых для этого нового процесса, и ему, такому молодому инженеру, удалось с редким уменьем довести дело до конца и пустить завод в ход в начале 1917 года, употребив на постройку его менее года.

Во время составления проекта в Строительную Комиссию через кн. Волконского поступило предложение от трех иностранных инженеров построить в России завод для производства азотной кислоты окислением аммиака, причем они указывали, что имеют концессии уже в Франции, Италии и, кажется, Англии. Условия, на которых они согласились бы построить завод и открыть свои секреты по добыванию азотной кислоты, были очень невыгодными для казны, так как пришлось бы уплатить не один миллион рублей за приобретение их способа. Им было предложено показать нашей комиссии их проект с тем условием, что и комиссия со своей стороны покажет им все детальные чертежи своего проекта. Каково же было удивление иностранных инженеров, когда они увидели, что наш проект не только вполне удовлетворяет их высоким требованиям, но и даже содержит некоторые для них новые детали; само собою разумеется, что все переговоры после этого были закончены, и русская казна не потеряла несколько миллионов рублей.

Несмотря на чрезвычайную недоверчивость к идее постройки нового завода, все же удалось провести в Военном Совете ассигнование необходимых кредитов. На все это новое дело вместе с постройкой жилых домов для рабочих, ушло 2 миллиона рублей.

Я привел здесь так подробно историю постройки азотного завода, чтобы на наглядном примере показать, как было с первых шагов организовано в нашей комиссии дело введения в России новых производств и создания новых государственных сооружений. Научные основы, разработка химических реакций и методов контроля процесса всегда предшествовали техническим изысканиям и составлению проектов. Но эта длинная и утомительная дорога предварительной научной и технической разработки метода давала те неоценимые результаты, что, во-первых, создавала полную уверенность в успехе проводимых начинаний и позволяла брать на себя тяжелую моральную ответственность перед государством, отпускавшим необходимые кредиты на постройки; а, во-вторых, во время этой предварительной работы, формировался кадр химиков и техников, будущих руководителей и выполнителей новых планов и сооружений. Успех совершенно неоспоримых предприятий всецело зависел, при тяжелых условиях пережитой