Я смотрю на прекрасную улыбку своей подруги. Ее сияющие белокурые волосы рассыпаны по плечам, и она выглядит... счастливой. Как бы мне ни нравились обстоятельства, я не могу не начать улыбаться. Кресло в ужасном состоянии, но она несомненно сумеет вернуть ему первозданный облик, достаточно лишь приложить немного усилий. Если кому-то и под силу нечто подобное, то только Энни.

— Думаю, это замечательная идея. Ты можешь сшить еще небольшую подушечку и привязать к сидению, тогда твоя попка не будет затекать, даже если ты будешь долго сидеть на нем, — добавляю я.

— Отличная идея, — говорит она, хлопнув в ладоши и сложив их под подбородком. Затем Энни направляет на меня два указательных пальца, имитируя пистолет. — Эй, может пойдешь со мной, чтобы подобрать ткань?

— Конечно. Мы даже можем посвятить этому целый день, — мгновенно предлагаю я.

— А давай начнем прямо сейчас!

Судя по ее энтузиазму, у меня и особого выбора-то нет. Охотно кивнув, я поторапливаю ее:

— Что же мы до сих пор здесь делаем? Пойдем же!

Все заканчивается тем, что остаток дня мы проводим за шопингом. К тому времени, когда мы возвращаемся к ней в квартиру, уже наступают сумерки. Все прошло удачно. Я бы сказала даже слишком удачно. Обе наши руки нагружены всякими вкусностями, и я помогаю Энни поднять все наверх, с трудом преодолевая два лестничных пролета и все время жалуясь, что для такого размаха покупок ей скорее требуется личный вьючный мул. Ее звонкий смех разносится по всему помещению и сопровождает нас до самих дверей, а когда те распахиваются, на смену веселью приходит теплая улыбка.

Там стоит Джейсон, при виде меня его слегка мускулистые плечи напрягаются, а взгляд холодеет. Мое же хорошее настроение мгновенно испаряется. Он отбирает пакеты у Энни и, наклонившись, припадает к ее губам в долгом поцелуе.

Дабы не нарушать их уединения, я отвожу взгляд. Теперь, когда настроение уже окончательно испорчено, пришло время уходить. Джейсон придерживает дверь, и я, шаркая ногами, вхожу внутрь, кладя остальные покупки на обеденный стол.

— Ну ладно, дамочка, мы прекрасно провели время, но ты полностью вымотала меня сегодня, — говорю я Энни и одновременно растираю пальцы рук, на которых отчетливо видны темно-красные следы от тяжелых пакетов. — Я пойду домой и расслаблюсь немного, посмотрев несколько серий "Жен гангстеров".

— Уверена? — Энни выглядит расстроенной, когда обнимает меня. — Сегодня мы заказываем пиццу. Можешь остаться и поужинать с нами.

Она говорит всерьез, но одного взгляда на Джейсона достаточно, чтобы понять — это приглашение одностороннее. Я бы в любом случае отказалась.

— Нет, спасибо. Мне стоит следить за фигурой, — говорю я, поглаживая свой плоский живот. — Съешь и за меня кусочек, ладно?

— Без проблем. Эй, — окликает Энни, когда я уже стою в дверях, — знаю, что уже говорила об этом, но, думаю, есть смысл повторить. Если к концу семестра ты все еще будешь одержима этим парнем, тогда тебе надо будет дать ему еще один шанс. Вы сейчас находитесь в весьма сложной ситуации, но, похоже, ты ему на самом деле нравишься.

Я почти жалею, что рассказала ей о произошедшем между нами с Рансомом. Почти. Но факт остается фактом: она дает весьма ценные советы, и я буду полной дурой, если не последую им. Поэтому я и принимаю ее слова близко к сердцу, но при этом совершенно не представляю, что с ними делать. Думаю, время все расставит на свои места.

— Я подумаю над этим.

Прошмыгнув мимо Джейсона, я машу ему рукой и выдавливаю из себя натянутую улыбку. Он бормочет что-то неразборчивое на прощанье и еще до того, как я подхожу к лестнице, захлопывает дверь.

Не знаю, что она нашла в нем, но если подруга счастлива, я готова притвориться, что испытываю схожие чувства. Господь свидетель, я отличная лгунья. Интересно, каково это смотреть на жизнь сквозь розовые очки? И где бы мне раздобыть себе парочку?

* * *

Оставшиеся до конца семестра недели пролетают незаметно. Я все время провожу с друзьями, на работе или же на занятиях. Занятость — это мое секретное оружие и просто отличный способ сохранить остатки здравомыслия, особенно в том случае, когда в жизни наступают трудные времена.

Именно так я сумела пережить смерть мамы: ушла с головой в футбол и развлекалась с друзьями, приняв на себя роль дочери и домохозяйки. Так же было и с отцом. Прежде, чем до вас доходит смысл произошедшего, время словно пролетает, а кровоточащие раны начинают затягиваться.

Рансом появляется в клубе еще пару раз. Наблюдает за моим танцем, но я не обращаю на него никакого внимания. Он просил личной встречи, но я отказалась. Затем в отчаянии Рансом оставил свой номер Бернис, и я сохранила его у себя в кошельке, хоть и не собираюсь звонить ему.

В какой-то степени я даже ощущаю некий покой от осознания, что могу в любое время услышать его голос, всего лишь нажав на несколько кнопок. Но в равной степени я испытываю и беспокойство, потому что с каждым последующим днем мне все труднее сдерживаться, чтобы не позвонить ему.

Проблема только усугубилась с приближением моего выступления. И вот она я, шарю вокруг рукой в поисках того клочка бумаги. Я не буду звонить, хотя отчаянно хочу этого. Я достаточно готовилась к этой ночи, но сейчас, при ее наступлении, неуверенность захлестывает меня с головой.