– По прибытии на станцию, после того как я пробежал милю с четвертью, я обнару…

– Где она?

– Уже там, – виноватым голосом ответил Брим. – В усадьбе.

– Садитесь в машину, по дороге расскажете.

Брим примостился на откидном сиденье, шофер стал разворачивать машину.

– Гони вовсю! – приказал ему Родерик. – Говорите, Брим.

– Приступив к обеду в данной пивной, я получил по телефону указание от начальника участка в Камбер-Кросс и ровно в одиннадцать пятьдесят выехал на велосипеде в направлении железнодорожной станции Анкретон-Холт.

– Хорошо, понятно, – перебил Фокс. – И у вас спустило колесо.

– Да, сэр, в одиннадцать пятьдесят одну. Я осмотрел поврежденную шину и пришел к выводу, что дальнейшее продвижение на велосипеде невозможно. В связи с чем побежал бегом.

– Судя по всему, вы бежали недостаточно быстро. Разве вы не знаете, что сотрудник полиции обязан всегда быть в хорошей спортивной форме? – сурово сказал Фокс.

– Я бежал со скоростью одна десятая мили в минуту, сэр, – с достоинством ответил Брим, – и прибыл на станцию в двенадцать ноль четыре, а поезд ушел в двенадцать ноль одну, и дамы в двуколке были еще в пределах видимости: двуколка удалялась в сторону замка Анкретон.

– Дамы? – переспросил Родерик.

– Их было две, сэр. Я попытался привлечь их внимание, для чего повысил голос, – но безуспешно. Тогда я направился назад в пивную и по дороге подобрал мой велосипед, создавший этот ситюасьон терибль [32] .

Фокс тихо чертыхнулся.

– О случившемся я тут же сообщил по телефону начальнику отделения. Он меня обругал, сказал, что сам позвонит в усадьбу и попросит означенную даму вернуться. Однако она не вернулась.

– Конечно, – сказал Родерик. – Будет она его слушать, как же!

Машина въехала в большие ворота, и дорога, петляя сквозь рощу, пошла вверх. На полпути к вершине холма они поравнялись с большой группой марширующих и поющих детей – тут была вся школа, – которыми командовала помощница Каролины Эйбл. Пропуская машину, дети сошли на обочину. Панталоши среди них вроде бы не было.

– Обычно они в это время на прогулку не ходят, – заметил Томас.

Наконец огромный дом был перед ними, и, въехав в его тень, машина остановилась.

– Если хотя бы здесь обошлось без накладок, то она должна быть в школе, – сказал Родерик.

– Вы о ком? – встревожился Томас. – О Каролине Эйбл?

– Нет, слушайте внимательно, Анкред. Мы сейчас пройдем прямо в школьное крыло. Через боковой вход. А вы идите в дом через главный вход и, пожалуйста, никому не говорите, что мы приехали.

– Хорошо. Но, признаюсь, я не совсем понимаю…

– Да, все это очень запутанно. Ну идите же, идите.

Томас медленно поднялся по ступенькам, толкнул массивную дверь, и они увидели, как он секунду помедлил в полутемном вестибюле. Потом Томас повернулся, дверь захлопнулась и скрыла его от их глаз.

– Итак, Фокс, вперед. Думаю, нам лучше всего сразу сказать, что мы просим ее поехать с нами в Лондон для дачи показаний. Если она откажется, будет сложнее, и придется предпринять следующий шаг. Давайте-ка заедем с той стороны.

Машина развернулась и, подъехав к западному крылу замка, остановилась напротив небольшой двери.

– Томпсон, вы и Брим будете ждать в машине, вон там. Если понадобитесь, позовем. Фокс, пошли.

Они уже входили в дом, когда Родерик услышал, как кто-то его окликнул. Со ступенек главного входа спускался Томас. Увидев, что Родерик и Фокс обернулись, Томас помахал рукой и бегом помчался к ним; его пальто хлопало на ветру.

– Аллен! Аллен! Стойте!

– Что такое? – буркнул Родерик.

Пока Томас добежал до них, он запыхался. Тяжело дыша, он беспомощно схватил Родерика за отвороты пальто. В лице у него не было ни кровинки, губы тряслись.

– Это какой-то кошмар! Соня там, в школе, ей ужасно плохо. Уитерс говорит, ее отравили. Говорит, она умирает.

Ее уже перенесли в одну из маленьких спален в школьном крыле.

Томас довел Родерика и Фокса только до двери, и, когда они, никого не оповещая о своем прибытии, вошли в комнату, доктор Уитерс выпроваживал оттуда Полину и Дездемону. Истерика у Полины почти достигла пика.

– Уходите, сейчас же уходите отсюда, прошу вас. Все, что нужно, мы с миссис Миллеман сами сделаем. Мисс Каролина нам поможет.

– Это злой рок! Я сердцем чувствую. На Анкретоне лежит проклятье! Другого объяснения нет, Дези.