Annotation

Бессонная Анна

Бессонная Анна

Царство мусорное

"Слишком долго летишь".

Лера даже остановилась на мгновение, увидев жирные, наглые черные буквы граффити на нежно-серой с персиковым стене офисного здания. "Блиц-косметикс" арендовала здесь помещение всего месяц. Стильное строение - часть комплекса, который в городе окрестили местными башнями-близнецами, отделка с иголочки, сияющие стеклопакеты, не успевшая запылиться штукатурка, под которой скрывалось уязвимое мягкое брюшко - прослойка утеплителя...

И вот с самого утра - эта гадость в полстены.

Лера исторгла горестный вздох, вошла в услужливо раздвинувшиеся двери и поплелась к лифту. Вот тебе и планы на утро, можно даже в органайзер не заглядывать. Вызвать маляра, чтоб закрасил по-быстрому.

Лифт рванул ввысь, а ей все казалось, что надпись смотрит на нее. Таращится сквозь несколько стен, сквозь кирпичи и гипсокартон, и черные буквы хихикают, издевательски вытягивая кривые хвосты.

Генеральный был у себя. Устраиваясь на своем рабочем месте в приемной, Лера слышала, как он шебуршит какими-то пакетами в кабинете, точно огромная мышь. Да он и походил на мышь - суетливый, кругленький, остроносый, с сероватыми волосами, обрамлявшими аккуратную плешь.

Покопавшись в справочнике, Лера отыскала нужный номер и пододвинула к себе телефон.

– Алло? Добрый день, маляра можете прислать? Работы немного, косметический ремонт... Да, закрасить. Подростки надпись ночью на стене намалевали. Бежевый, персиковый, пусть возьмет пару баночек разной, я не знаю, как этот оттенок называется. Адрес...

Разговаривая, она смотрела в окно. Безоблачное утреннее небо, разбавленная сентябрьская голубизна... Солнце еще не заглянуло в приемную. И тут безмятежность оборвал оглушительный грохот.

Трубка истерично взорвалась гудками. Лера подскочила от неожиданности и обернулась... чтобы увидеть, как генеральный медленно-медленно убирает руку, которой только что прихлопнул телефон, нажав сброс.

– Куда звонишь?
– неласково поинтересовался он.

– Маляра вызвать хочу. Там надпись... На нашем здании... Вы не видели? Управляющая компания этим занимается, вот я и...
– залепетала Лера, попутно пытаясь сообразить, что могло ударить шефу в голову. Как назло, на ум не шло ни одно объяснение.

– Маляра, - повторил начальник.
– Никаких маляров. Никаких маляров, поняла?
– заорал вдруг он, наклоняясь к ней и брызжа слюной.
– И чтоб больше не заикалась об этом! Пусть хоть до крыши размалюют! Поняла? Говори, ну!

– Да, Семен Палыч...
– пробормотала Лера, чувствуя, как особо крупная капля слюны прочерчивает бороздку в ее тональном креме и готовится упасть на серую юбку.
– Никаких маляров.

Генеральный тут же успокоился и, кивнув, скрылся в кабинете.

Лера не выходила из задумчивого ступора, пока он не удалился на встречу, тихий и невозмутимый, будто ничего не случилось.

Когда за ним закрылась дверь, Лера поморгала. Почесала лоб. Включила чайник и выключила его.

День начинался не просто странно. День начинался подозрительно.

Интересно, у генерального есть внуки? Дети уже сосем взрослые должны быть... Может, внучок эту надпись на прогулке нарисовал, вот Палыч и бесится, что на нее покушаются?

Объяснения было очень так себе, но ничего другого парализованный изумлением Лерин мозг породить не мог.

Она потрясла головой, заглянула в ежедневник, убедилась, что до самого обеда нет никаких важных дел, кроме необходимости сидеть в приемной и отвечать на звонки, и потянулась за мобильным. Катя, секретарша финдиректора, тоже должна была плевать в потолок в этот ранний час.

* * *

– Дела-а, - протянула подружка, вкусно отхлебывая что-то невидимое.
– Ну, я бы не брала в голову, Лер. Мало ли какая вожжа ему под хвост попала. Жена не дала, завтрак сгорел, машину поцарапали. Забей.

Лера покачала головой. Конечно, Палыч мог сорваться из-за мелочи, но обычно это проявлялось лишь в брюзгливых резких репликах да раздраженных отповедях, если его в дурном настроении продолжали донимать. Прислушиваться к телефонным разговорам в приемной, подкрадываться к секретарше и устраивать театральные обрывы связи, сопровождаемые злобными воплями, у него привычки не было.