Немного приподняв голову, я вновь увидела Женю, он лежал на земле, как и я, только все лицо было в крови и брюнет больше не шевелился.

– Остановитесь, пожалуйста, – испуганно шепчу, вновь пытаясь встать, но сильная боль не давала мне этого сделать. – Прошу вас, хватит.

Такое ужасное чувство беспомощности дало мне ощутить себя настоящим ничтожеством, по щеке медленно потели слезы, и уже было не важно, что будет со мной, лишь бы отпустили Женю, но они меня не слышат. Из-за чего я только делаю попытки встать и опять падаю назад.

Парни уже не били Женю, лишь посмеиваясь над ним. Черт, почему все это похоже на кошмарный сон и почему происходит именно со мной?

– Черт, там едет машина, – с досадой в голосе сказал один из напавших на нас хулиганов, увидев свет фар машины, приближающейся к нам.

Я тоже это заметила, чувствуя некую надежду, что нам помогут, парни тем временем о чем-то начали спорить, после чего все же кинулись бежать.

Все происходило, как вспышка. Только я наблюдала за тем, как избивают Женю, и вот мы вновь одни. Свет от фар режет глаза, я морщусь, но все равно не отрываю взгляда от Жени. Кажется, брюнет без сознания. Хочется подойти к нему, но я не могу. Жив ли он? Пожалуйста, пусть только с ним будет все в порядке.

Послышался тихий звук открывающихся дверей машины, после чего рядом возник мужчина. Он что-то спрашивает у меня, но я молчу, в ужасе смотря на него. И только спустя пару секунд бормочу одно:

– Пожалуйста, вызовите скорую.

Всю мою сознательную жизнь я не испытывала ничего, кроме боли и сожаления, мелкие частички счастья, которые все же попадались мне, просто утопали в трясине черной полосы. Может, я проклята? Иначе зачем Бог бы давал мне каплю надежды и тут же забирал ее?

Я стояла в пустом коридоре больницы и нерешительно смотрела на палату с номером 15. Именно за этой дверью должен лежать Женя. Только что медсестра сказала мне, что его состояние намного хуже, чем мое. Переломы и ушибы больше никогда не позволят ему заниматься баскетболом, да и ходить нормально он сможет не скоро, и во всем этом виновата я. Из-за меня все беды, а понимая, что пострадал не какой-либо человек, а тот, который мне нравится, я чувствовала себя еще хуже.

Так сильно хочется зайти к нему и извиниться, но что это изменит? Наверное, теперь он ненавидит меня, и мое присутствие сделает ему только хуже. Он начнет нервничать и накричит на меня, показывая, насколько ему противно мое присутствие.

Тихо всхлипнув, я развернулась и пошла прочь, понимая, что так будет лучше.

– Прости, Женя, – тихо прошептала я, еще раз оглянувшись на дверь его палаты, чувствуя, как боль все больше распространяется внутри меня. Он больше никогда меня не увидит, это все, что я могу сделать для него, ведь одних только извинений мало.

***

– Насть, не спеши, я за тобой не успеваю, – позвала я свою подругу, которую чуть не потеряла в толпе студентов, спешащих в столовой занять очередь.

– Ника, я уже говорила, что мы должны занять первые места на следующей паре, – возмущенно сказала светловолосая девушка продолжая подниматься по лестнице.

– Но зачем оно нам нужно? – задала я вполне логичный вопрос, стараясь не отставать от подруги. – Я понимаю, что экономику у нас будет вести какой-то очень молодой и красивый преподаватель, но толку нам от него? Или ты хочешь сидеть на первой парте и постоянно пялиться на него, как ненормальная?

– Именно так я и сделаю, спасибо за идею, – засмеялась Настя, кидая на меня веселый взгляд.

С ней мы дружим уже почти год, позитивная девчонка с вечно веселым характером. Однажды, когда мы уже начали общаться она с трудом и хмурым лицом рассказала, что над ней раньше издевались точно так же, как и надо мной. Наверное, именно из-за этого я и подружилась с ней, ведь я ее прекрасно понимаю, и подруга в подобных ситуациях будет нужна.

Я уже на третьем курсе университета, с плохими воспоминаниями о детдоме покончено, можно сказать, что во мне больше нет ни обид, ни страха. Окончив школу, я сдала экзамены и ушла из того ненавистного мне места, став студенткой довольно неплохого университета, и теперь живу в общежитии, получая неплохую стипендию, на все, конечно, денег не хватает, но жаловаться грех.

Что же до балахонов и капюшонов - я их больше не ношу. Хоть я и пытаюсь забыть про тот случай с Женей, но именно он дал мне решимость начать все заново. Это было нелегко, и даже несколько раз меня избивали, я больше не плакала и всегда пыталась постоять за себя. А когда я вообще уехала из детдома, у меня, наконец, наступила светлая полоса в жизни. С первой стипендии я купила себе немного новых вещей и косметики, благодаря чему постепенно перевоплощалась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Хотя тут я уже немного перегнула палку. Не назову себя самой красивой и прекрасной, но больше нет той вечно испуганной Вероники. Вместо нее появилась уверенная в себе девушка, которая больше никогда не даст себя в обиду. Одногруппники хорошо меня восприняли, и теперь все те презрительные взгляды детдомовцев кажутся страшным сном.