Эти, конечно, — олухи. Этакие безумные крестоносцы. Их даже андроиды презирают. А все потому, понял Саттон, что люди ни на минуту не могут оставить гордыню, значит, не могут подняться на вершину смирения, что по сути означало бы равенство. Даже члены Лиги, борющейся за равенство андроидов, не могли отказаться от роли руководителей — они хотели руководить теми, кого собирались сделать равными себе.

Как сказал тогда Геркаймер: «Равенство, но не по указу, без вмешательства людей». Но люди понимают равенство только так — по высочайшему дозволению и с постоянным вмешательством.

Да, очень возможно, что жалкая горстка идиотов была в действительности теми единственными людьми, которые хоть чем-то хотели помочь.

Мужчина, тискавший засаленную кепку, пожилая кокетка и отставной звездолетчик, которому время некуда девать…

Но еще есть Ева Армор.

И, может быть, есть другие. Такие, как она. Где-нибудь они есть, и уже сейчас борются вместе с андроидами.

Саттон решил подняться. Он сел, спустил ноги с кровати и обнаружил, что на полу стоят тапочки, вполне подходящие по размеру. Он сунул в них ноги, встал в пошел к зеркалу.

О, боже! На него смотрело чужое лицо! Он готов был поклясться, что это — не он! Он испугался не на шутку. Потом, движимый внезапной догадкой, дотронулся до лба. На лбу было что-то приклеено. Он наклонился поближе к зеркалу — наклейка на лбу была меткой андроида!

Саттон ощупал лицо. Все оно было заклеено пластырем телесного цвета, так что он стал просто неузнаваем, даже для себя самого!

Он отошел от зеркала и вернулся к кровати. Сел и в бессильном отчаянии сжал пальцами край матраса.

Ну вот, допрыгался! Вот тебя уже и в андроида превратили! Взяли человеком, а отдали андроидом. Ничего себе!

Скрипнула дверь.

— Доброе утро, сэр! Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? — смущенно спросил Геркаймер.

Саттон вскочил.

— Так это был ты?

Геркаймер радостно кивнул.

— К вашим услугам, сэр!

— Что, опять нельзя было обойтись без рукоприкладства? — пробурчал Саттон.

— Ну, мы торопились, сэр. Мы не могли позволить вам бродить, где попало, в одиночку, задавать вопросы и выяснять, что к чему. Поэтому мы вас просто усыпили и унесли. Так было проще, уж вы мне поверьте, сэр!

— Я слышал выстрелы.

— Похоже, там болталась шайка Ревизионистов. А объяснять вам это было бы слишком долго.

— Вы что, боретесь с Ревизионистами?

— По правде говоря, сэр, они настолько обнаглели, что позволили себе применить оружие. Очень глупо с их стороны. Они за это поплатились.

— Ничего путного из этого не выйдет, — покачал головой Саттон. — Так меня от Тревора не спрячешь. Наверняка за мной следят с помощью психо-трейсера. Он очень скоро узнает, где я нахожусь, и за этим домом будет установлена тройная слежка.

Геркаймер хитро усмехнулся:

— Уже, сэр. Уже следят. Его люди прямо-таки друг другу на пятки наступают!

— Тогда к чему весь этот маскарад? — Саттон постучал пальцем по лбу.

— Понимаете, сэр, мы подумали так — ни один человек в здравом уме не захочет, чтобы его приняли за андроида. Правильно? Поэтому мы сделали из вас андроида. Они-то ищут человека! Им и в голову не придет повнимательней присмотреться к андроиду, когда дано задание выследить человека!

Саттон усмехнулся.

— Гениально! И что же вы думаете…

— Нет, конечно, рано или поздно они догадаются. Но кое-какое время мы выиграем. А нам нужно время, чтобы разработать план.

Геркаймер быстро прошел в дальний угол комнаты, открыл шкаф и вынул оттуда стопку одежды.

— Как я рад, сэр, — сказал он, — что мы снова вместе! Мы пытались разыскать вас, но у нас ничего не вышло. Мы догадывались, что Ревизионисты держали вас где-то, поэтому усилили наблюдение здесь. Мы следили за каждым шагом Тревора последние пять недель.

— Пять недель? — изумился Саттон. — Как — пять недель?

— Ну, конечно, сэр! Пять недель. Ведь вы же исчезли пять недель назад!

— А по моему календарю прошло десять лет…

Геркаймер печально покачал головой.

— Да, сэр, удивительная это штука — время…

Он положил одежду на кровать.

— Как только оденетесь, сэр, спускайтесь завтракать. Ева нас ждет. Она будет очень рада видеть вас, сэр!

Тревор промахнулся уже три раза подряд.