— Эти Проповедники, — доверительно начал он, — дьявольское племя. Все время вносят разлад в общество своими разговорами о вселенском зле и прочей безумной чепухе. Земля тоже постепенно начинает вести жесткую политику по отношению к ним. Все они, кажется, прибывают с Марса и вертятся вокруг нас, чтобы разузнать, как это их угораздило попасть сюда.

— А эти, охотники за кувшинами, совсем чокнутые, — заявил Картер. — Скитаясь по пустыне, они начинают разговаривать сами с собой, а после этого всякое может случиться.

Шериф покачал головой.

— Не могу согласиться с вами, док. Их речи довольно убедительны — иногда я почти готов поверить им. Если они сумасшедшие, то это странный способ сойти с ума — всем сразу и одинаково. Все они рассказывают одну и ту же историю, и глаза у всех чудные.

— Что насчет Альфа, шериф? — спросил Картер, — Он моя правая рука и очень нужен сейчас. У нас много работы: готовимся к отъезду.

— Возможно, я сумею что-нибудь сделать, — сказал шериф, — как только смогу. Я встречусь с окружным прокурором.

— Благодарю вас, шериф, — сказал Картер.

Матовое стекло потемнело, и изображение исчезло, так как разговор на другом конце закончился.

Археолог медленно повернулся.

— Бастер! — окликнул он. — Зачем ты так поступил с Альфом? Ты же знаешь, что никакого Фиолетового кувшина нет.

— Вы несправедливо обвиняете меня, — сказал Бастер, — Фиолетовый кувшин существует.

Картер усмехнулся.

— Бесполезно, Бастер. Ты не сможешь заставить меня поверить в это и заинтересовать поисками кувшина.

Поднявшись со стула, он потянулся.

— Пора подкрепиться, — сказал он, — Хочешь присоединиться ко мне и побеседовать?

— Нет, — ответил робот, — Я просто посижу здесь и подумаю. Мне нравится думать о том, что меня забавляет. Увидимся позже.

Но когда Картер вернулся, Бастера не было. Так же как и рукописи, которая лежала на столе. Ящики с папками, которые стояли вдоль стены, оказались открытыми. На полу валялись бумаги, как будто кто-то второпях рылся в них, выбирая те, которые были нужны, и отбрасывая остальные.

Картер стоял, ошеломленный происшедшим, едва веря своим глазам. Затем он стремительно пересек комнату, поспешно осматривая все вокруг и на ходу осознавая случившееся.

Все экземпляры его рукописи, все заметки, все ключевые данные его исследования пропали.

Не было сомнений в том, что Бастер ограбил его. А это значило, что его ограбил Элмер, поскольку Бастер, в сущности, представлял собой не более чем продолжение Элмера, его физическое воплощение. Бастер был руками и ногами и металлическими мускулами существа, которое не имело ни рук, ни ног, ни мускулов.

И Элмер, ограбив его, хотел, чтобы он знал, кто это сделал. Бастер сознательно сделал все так, чтобы подозрения пали именно на него.

Чарльз Картер тяжело опустился в кресло перед столом, уставившись на бумаги, валявшиеся на полу. И в его голове звучала одна пронзительная насмешливая фраза: «Двадцать лет работы… Двадцать лет работы…»

Дымчатое существо, парившее среди декоративных балок, извивалось, испытывая беспокойство, смешанное со страхом. Но это был не древний, предаваемый по наследству страх, который всегда им двигал, а какой-то новый, более острый. Страх, рожденный сознанием того, что оно совершило ошибки — и не одну, а две. И вполне могло совершить третью.

Существо знало, что земляне умны, чересчур умны. Они слишком близко подошли к разгадке. Они сопроводили свои предположения исследованиями и были скептически настроены. Вот что самое худшее из всего — их скептицизм.

Потребовалось много лет, чтобы они признали и приняли его таким, каким он был на самом деле — единственной сохранившейся личностью, остаточным явлением древней марсианской расы. Но даже сейчас находились такие, кто совершенно не верил в это.

Его представления о страхе были совсем другими. Земляне ничего не знали об этом чувстве. Его индивидуальные и короткие проблески им, несомненно, были знакомы. Возможно, иногда растущее чувство страха могло захватить их — но ненадолго. Как раса они были неспособны к всепоглощающему ужасу, который всегда составлял неотъемлемую часть сознания Элмера, Марсианского Призрака.

Но, очевидно, находились и такие, кто не мог уразуметь даже свой собственный страх, чья жажда знаний вытеснила представление об опасности, кто видел в опасности научную загадку, которая должна быть изучена, а не то, чего следует избегать.

Элмер знал, что Стивен Лэтроп был одним из них.

Элмер парил — призрачное существо, которое иногда было похоже на дым, затем на легкий туман, потом снова изменялось, превращаясь в нечто такое, в существовании чего вообще приходилось сомневаться.