– Не смей! – Звонкий удар пощечины. Грохот упавшего стула, на который, видимо, налетел Славка…

– Ты с ума сошел, отец! У него же кровь! – негодующий крик Вики. – Давай, Славочка, помогу, вставай.

– Не надо, я сам. – Хриплый Славкин голос был подозрительно спокоен. – Ну что же, папуля, теперь, думаю, между нами все ясно. Точку ты поставил увесистую. Можешь размахивать кулаками и дальше, но мое мнение окончательное – ты трус и подлец! И учти – использовать Вику для собственной благополучной жизни с Галчоночком я тебе не позволю.

– Ох ты, боже мой! – насмешливо протянул Голубовский. – У щенка зубки прорезались, страшно-то как! В общем, так, детки. Я пытался достучаться до вас, до вашей совести, но это бесполезно, как я вижу. Вы – самые обычные эгоисты, привыкшие думать только о себе и не питающие никакого уважения к отцу. Особенно это касается тебя, Владислав! Да если бы я позволил себе в твоем возрасте так разговаривать со своим отцом, на мне места живого не осталось бы от его ремня! И часика два-три я отстоял бы на коленях, на горохе. Раз вы не понимаете по-хорошему, будем общаться на доступном вам языке. Ты, Виктория, готовься к свадьбе, которая состоится через пять дней. Если будешь вести себя разумно, тебя ждет великолепная церемония с белым платьем, лимузином и толпой гостей. Если ты продолжишь упрямиться, мы обойдемся и без твоего присутствия. Просто оформим брачный договор в мэрии – и все. И ты станешь фрау фон Клотц! А потом я заберу Владислава и вернусь домой, в Минск. Там, сынок мой разлюбезный, тебя ожидает Суворовское училище, пусть отцы-командиры вправляют тебе мозги, сестре, я думаю, это не удастся. А я женюсь на Гале, как только получу свидетельство о смерти вашей матери. И официально стану вдовцом.

– И не надейся, ничего у тебя не получится, – сквозь зубы произнес Славка. – Я не младенец беспомощный, да и Вика – не кукла… А что, если я в Минске в милицию пойду?

– Получится, сыночка, получится, – издевательски хохотнул Андрей. – Кто тебе поверит в милиции, а? Пришел пацан какой-то и несет полный бред, обвиняя всеми уважаемого человека, собственного отца, во всех смертных грехах! Будешь упорствовать – вместо Суворовского загремишь в психушку. Вам все ясно, детки?

– Все, папа, – прозвучал после паузы безжизненный голос Вики.

– Тогда марш в свои комнаты, вам есть над чем подумать. Надеюсь, завтра все будет по-другому.

– Будь уверен! – Это Славка. Словно камень уронил. – Пойдем, Вика.

– Да, – судорожный вздох, похожий на всхлип. – Пойдем.

Я вжалась в угол кресла, снова пытаясь изобразить небрежно брошенный на него старый плед. Удачное расположение мебели в гостиной и состояние Голубовских, действуя слаженно и дружно, и на этот раз пришли мне на выручку.

Сначала мимо меня торопливо прошли, почти пробежали, Вика и Слава. Минут через пять, после очередной серии позвякиваний и побулькиваний, ушел Андрей, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик.

Выждав еще некоторое время, я осторожно выглянула из своего окопа. Пусто и тихо.

Так, теперь элегантно и бесшумно, на цыпочках, проскользнем к себе в комнату. Получилось!

Прикрыв за собой дверь, я смогла наконец отдышаться.

Эх, врезать бы самой себе по мозгам, да не знаю как! Впрочем, нет – знаю. Я ведь сегодня официально еще не спускалась вниз, не ужинала. Значит, имею право пойти на кухню и приготовить себе кофе. Вот мозги-то и вздрючатся.

Я снова открыла дверь и направилась по коридору к лестнице. Откуда-то из дальней комнаты доносились возбужденные голоса фон Клотца и Голубовского. О чем они говорили, разобрать, увы, на этот раз мне не удалось. К тому же, услышав звук захлопнувшейся двери, господа прекратили беседу, и в коридор выглянул Андрей:

– Добрый вечер, Анна. Поужинать решили? Не поздновато ли?

– Да вот, зачиталась и пропустила свое обычное время, – робко улыбнулась я. – Но, думаю, в кухне что-нибудь съедобное найдется. Не знаете, мой муж не звонил? Когда же он приедет?! Я так хочу домой! – всхлипнув, я отвернулась.

– Понимаю, – кивнул Андрей. – И полностью разделяю ваше желание.

Еще бы не разделял, мешаю. Ведь словно крошка в постели.

– Да, спасибо вам, – на случай отсутствия в пределах досягаемости крахмальных изысков фон Клотца я таскала в кармане гигантский носовой платок, который и извлекла дрожащими руками. Чтобы в следующую секунду зарыться в него носом и выдать мощный трубный звук, на который немедленно сбежались бы все окрестные слонихи, будь они тут окрестными.

Голубовский же, не будучи слонихой, лишь брезгливо поморщился и закрыл дверь. Вот и хорошо, вот и ладненько! Теперь эти дружки будут уверены, что докучливая гостья весь вечер проторчала у себя в комнате. И, следовательно, ничего не слышала и не видела.

В столовой уже суетилась прислуга, убирая остатки хозяйского ужина. На мое появление никто не обратил внимания, поскольку обычно я трапезничала в кухне.

Сварив себе атомную кофейную смесь, я разогрела в микроволновке ростбиф и, водрузив свой скромный ужин на поднос, хлопотливо уволокла припасы в свою норку.

Кофе успешно справился с поставленной задачей. Через полчаса мой обвешанный пенделями мозг обрел нужную степень работоспособности. И выдал на-гора конструктивную мысль – пора мне сменить комнату и постараться вернуться в ту, которая была предоставлена мне изначально. Она находится в противоположном крыле замка, возле апартаментов Сашиных детей. Я просто обязана быть с ними рядом и иметь возможность вмешаться, если понадобится.