— Хочешь, покажу кое-что? Тебе понравится! — Он взял меня за руку, помогая встать. — Вино возьми с собой, здесь рядом совсем.

Мы вышли в другую дверь и попали в восхитительный зимний сад. Небольшое тёплое помещение со множеством растений самых разных видов, несколько птиц в клетках и небольшой фонтанчик посередине. А самое главное — череда огромных окон на полукруглой стене! Потрясающий вид открывался на заснеженный замковый сад, освещённый тусклым мерцанием звёзд, двумя этажами ниже уже от того места, где я застыла!

Зачарованная, я двинулась, огибая кадки с цветами и растениями, к окну. Вьюга почти стихла, и на небе отчётливо проступили яркие созвездия. Ближе к горизонту виднелась кромка урочища, за которым начиналась община. Тёмный ночной лес завораживал и немного пугал.

Тихий, мужской голос дополнил картину:

— Звезды тускло освещают бездну,

И далёк от страшной истины рассвет.

Лишь одна звезда сияет в поднебесной,

Ярким пламенем горя во мраке лет.

Кто стучится в дверь, тот не услышит

Стука сердца, одичавшего в пути.

Кто зовёт рассвет, тот не опишет,

Сколько будет ночи впереди…

Затаив дыхание, я слушала бархатный голос владыки, звучащий совсем рядом. Звёзды и такой необычный в этот вечер Леонелль восхищали и настораживали одновременно. Но я всё равно слушала, не перебивая. Слишком мало я его таким знала. Да что там мало — таким я его видела впервые!

— …Сколько ещё, в пламени сгорая,

Можно пережить сияний дня?

Сколько ещё, бездну презирая,

Можно жаждать яркого огня?

Свет звезды и ранит, и печалит.

Сколько б она яркой ни была,

Снова скроется в заоблачном тумане…

И для бездны вновь настанет мгла.

Он умолк. А моё сердце наполнилось щемящим чувством тоски и одиночества. Мне показалось, что эти слова шли откуда-то из глубины его души, с надрывом… Кто бы ни был тот, кто написал эти стихи, они были искренние. А ещё я вдруг поняла, что мне хочется разделить с ним его тоску. Ну не знаю, что на меня нашло! В его словах была откровенность, он поделился со мной болью, в конце концов!

— Это очень красиво, Леонелль… И очень… печально. Не знаю, вроде стихотворение про звезду и бездну, и всё понятно, но… Почему-то тоскливо стало.

Я повернулась к нему. Он стоял совсем близко и, по-моему, не дышал. Да уж, действительно устал…

— Прости. Не думал, что ты сможешь прочувствовать их столь тонко, — он натянуто улыбнулся. — Просто звёздами навеяло…

Вино неожиданно кончилось. Голова слегка кружилась, но это было приятно. Мне казалось, что я парю в воздухе, и хотелось сделать что-то такое… Он забрал мой опустевший бокал и вместе со своим поставил на белый столик с резными ножками. Я поддалась сиюминутному порыву и сделала то, на что час назад не согласилась бы и под пытками. Просто шагнула к Нэлу и крепко обняла его, прижавшись виском к щеке. Не знаю, о чём там бормотало пьяное подсознание, но чувство тоски начало потихоньку убывать. Пусть потом ледяные искры мечет глазами и шарами кидается. Мне всё равно...

Повисев у владыки на шее в своё удовольствие, я решила, что совесть у меня всё-таки есть. Да и голова прояснялась. Но стоило опустить руки, как на мою талию осторожно легли его тёплые ладони. И вот тут уже окончательно стало неловко…

В ухо с жаром прошептали моё имя, но на языке драккери:

— Drack–Hassi…

Он называл меня истинным именем только во сне, или чтобы позвать. Но сейчас от этих звуков по спине побежали мурашки!

— Не надо меня так называть, — я мягко высвободилась из его рук.

— Но это твоё имя… — Он недоуменно посмотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Ты произносишь его как-то слишком… интимно. Либо применяешь магию.

— Кати, ты меня боишься?

Боюсь ли я? Сложно сказать. Нэл стал мне наставником, и я привыкла к нему такому. Он всегда строго следил, чтобы я занималась, проверял задания, отчитывал, если плохо старалась, тренировал, учил применять знания на практике. За несколько месяцев регулярного общения я привязалась к нему, доверяя абсолютно во всём. Знала, что он поворчит, отругает или поиронизирует. Но всегда поддержит и поможет. А сейчас что-то менялось, рушилось. И не только с его стороны. И вот это пугало.

— Ты сейчас совсем другой.

— Почему ты обняла меня?

Я закусила губу и пытливо заглянула в его глаза:

— Разве ты сам не понимаешь? Мне раньше не приходилось тебе объяснять, что происходит в моей голове!

— А я хочу услышать это от тебя. Так почему?

Ощущение неловкости возрастало с каждой минутой.

— Мне показалось, тебе это нужно. Я захотела… Прости, не знаю, что на меня нашло. Прости…

Я стояла и рассматривала красивые узоры на полу, мысленно ругая себя за несдержанность.