Однако полного успеха не получилось. Маркус ограничился кружкой молока, а его сестра начала сандвич с курицей, который вдруг отложила с вежливым замечанием, что ей не нравится его вкус. Ханна поджала губы, но Фанни только добродушно сказала:

— Тогда попробуй один из этих бисквитов. Уверяю тебя, они очень вкусны.

Нолли внимательно посмотрела на бисквит.

— А Маркус тоже может не есть свой сандвич?

— Поездки в поезде, — сказала Фанни, — это как раз такой случай, когда никого не принуждают есть то, что ему не правится. Естественно, дома все может быть по-другому. Но мы еще не дома, не так ли?

— Дома? — с надеждой отозвался Маркус.

— Не будь глупеньким, — сказала его сестра. — Мы уже никогда не попадем домой. Ты знаешь, что мама и папа перенеслись на небеса, и у нас больше нет дома.

— А вот этого, — сказала Фанни, — я никогда больше не хочу слышать. Ханна и я проехали сотни миль, чтобы встретить вас и отвезти домой. Какая же ты глупая девочка. А теперь попроси, пожалуйста, Чинг Мей, чтобы она взяла еще один бутерброд.

Нолли смотрела беспокойным пристальным взглядом. У нее был маленький слегка вздернутый нос, а рот был мягким и детским. Темные локоны свисали из-под ее шапочки. Было видно, что она еще ребенок, если только не учитывать ее вызывающее тревогу самообладание.

— Я не думаю, что мы испытываем к вам любовь, кузина Фанни.

— Сожалею об этом.

— А вы любите нас?

— В настоящий момент только умеренно.

— Тогда у нас нет друзей.

— Не будь глупенькой, — раздраженно сказала Фанни. — Я ваш друг. Так же как и Ханна. Так же, как ваша кузина Амелия, тетя Луиза и дядя Эдгар. — Она говорила твердо, стараясь сделать свои слова убедительными. Но Нолли пристально смотрела на нее, не веря. Возможно, боясь поверить. — Это правда, — сказала Фанни. — А теперь сделай, пожалуйста, как я прошу. Передай сандвич Чинг Мей.

Китаянка внезапно заговорила своим высоким голосом. Нолли нахмурилась, затем недовольно выполнила просьбу Фанни.

— С нею у нас будут трудности, — Ханна прошептала Фанни. — Нельзя допустить, чтобы она выполняла приказы только этой китаянки.

— Приказы Чинг Мей, Ханна. У нее есть имя. И Нолли привыкла повиноваться ей. Она привыкнет слушаться и нас.

— У нее будут вспышки раздражения, — мрачно сказала Ханна. — Может быть, даже хуже, чем были у вас, мисс Фанни.

— Нужно попытаться добиться взаимопонимания, — сказала Фанни.

Потому что она знала, что Нолли повторяла ее самое. Вырванная с корнем, несчастная, возмущенная, сбитая с толку, принужденная биться с драконами, которых не было видно… Девочка уже нашла место в ее сердце.

Ее собственный бунт уже кончился. Или, возможно, он просто принял другую форму. Начиная с настоящего времени она будет защитницей этих двух сирот и сделает все от нее зависящее, чтобы они были счастливы в неприветливом доме. В этом будет заключаться цель ее жизни. В этом и, может быть, в визите Адама Марша к вересковым пустошам.

— Я не знаю, что случилось с вами, мисс Фанни, — прошептала Ханна. — Вы разговариваете, как старая женщина. И еще вы покраснели, как будто у вас лихорадка. Вы хорошо себя чувствуете?

— Я никогда не чувствовала себя так хорошо, — честно ответила Фанни.

В конце дня прибыли письма для Эдгара Давенпорта. Одно было с иностранной почтовой маркой, другое пришло из Лондона.

Эдгар узнал почерк на каждом. Сначала он открыл письмо с китайской почтовой маркой. Он был твердо убежден в том, что плохие новости нужно узнавать в первую очередь.

Оно было, как он подозревал, от Хамиша Барлоу, того самого адвоката, который первым написал ему о смерти Оливера и о порученной ему опеке над двумя детьми. Он явно ожидал, что оно содержит список долгов брата. Однако это было не так. Хотя долги, несомненно, существовали, мистер Хамиш Барлоу, что достаточно удивительно, хотел лично ознакомить Эдгара с ними.

«К тому времени, когда вы получите это письмо, я уже буду на пути в Англию. Я отплываю на чайном клипере „Верити“, который, если все будет хорошо, должен затратить на путешествие примерно двенадцать недель. Поэтому вы можете ожидать меня в конце августа или начале сентября. Я буду заниматься различными делами, но, не буду обманывать вас, главная цель путешествия — это завершить дела с имуществом вашего брата. В нем есть такие аспекты, с которыми я хотел бы ознакомить вас лично.

Также, я дал обещание вашему брату и его очаровательной жене, так трагически ушедшим от нас, что я должен лично удостовериться в благополучном прибытии детей, которые уже будут с вами к моменту получения данного письма.

Я искренне верю, что их путешествие завершилось без происшествий. Эта китаянка, Чинг Мей — человек высочайшей честности и ума.

Мне будет очень приятно, дорогой мистер Давенпорт, познакомиться с вами, и я предполагаю сделать это насколько возможно быстро после моего прибытия в Лондон. Я извещу вас об этом сразу по приезде».