Подобные вопросы задавал себе каждый автор, предлагающий свой уникальный взгляд на планету обезьян. Как может признать каждый, кто сочинял лицензированные книги или комиксы, и кому, образно выражаясь, приходилось «копаться в чужой песочнице», самое трудное – это подобрать правильный голос для каждого персонажа и общий тон повествования для всей истории в целом. Придумать новый сюжет с участием доктора Зайуса – это здорово, но если вы сочините нехарактерный для него диалог («Хай! Че-почем, Урсус?») или заставите его выполнять несвойственные ему действия (например, играть в покер с Тейлором и Брентом [3] ), то это не будет соответствовать его привычному образу, и читатели обязательно это заметят.

Судя по тому, насколько удачно каждый рассказ в «Историях Запретной зоны» соответствует духу фильмов и сериалов, те же мысли посещали и других авторов. В итоге мы имеем шестнадцать произведений, которыми по праву можно гордиться, и вы, надеюсь, с этим согласитесь. Я считаю, что нам с Джимом выпала большая честь представить поклонникам этого цикла сочинения в высшей степени талантливых писателей и тем самым способствовать развитию мифа, основы которого заложил Пьер Буль. И мы, возможно, продолжим это дело – с разрешения Законодателя, конечно же.

Итак, позвольте мне… позвольте каждому из нас рассказать вам по истории об обезьянах. Надеюсь, вам, в отличие от Тейлора, понравится то, что вы узнаете.

Рич Хэндли

Март 2016 г.

Никто из живущих на Западе больше не уходил навстречу Богу.

Странствие всегда было трудным. Длинный путь, преисполненный опасностей, выматывающий душу и тело, без особой надежды на успешное завершение. Но таким он и должен быть. Чтобы увидеть Бога, паломникам необходимо прикладывать немало усилий.

Путь служил испытанием. Страдания и невзгоды доказывали, что паломники достойны цели. Нелегкое путешествие подготавливало их к тому, чтобы предстать перед божественным началом. Старейшины Запада утверждали, что сам процесс странствия по древней дороге – это уже часть общения с Богом. Если ты стойко вытерпел все испытания, то Бог отнесется к тебе благосклонно. Ты встречался с Богом, делая каждый шаг, а не только последний. От альфы до омеги.

Но времена изменились. Хотя дорога все еще существовала, и сведения о ней передавались из поколения в поколение, по ней давно уже никто не ходил. После возвышения Третьей расы стало совсем небезопасно отправляться в длительное странствие.

Ведь дорога эта вела через земли, которые обезьяны считали своими.

Вначале их было семеро: Таул и шесть паломников.

Силат повернула обратно через месяц. Повернула и поковыляла прочь на кровоточащих, покрытых синяками и шрамами ногах. Она только задерживала их всех, и Таул знал, что до конца она точно не дойдет.

Силат и сама прекрасно понимала, что стала обузой. В иные эпохи паломники несли бы ее на носилках или на спине по очереди, считая это дополнительным испытанием. Помогая друг другу, дети Бога возвышались в глазах Его.

Но когда Силат захромала, все они поняли, что подстраиваясь под нее или неся ее на себе, они ни за что не дойдут до конца. Это странствие было особенным. Они шли не ради собственного спасения. Дело было вовсе не в них. Дело было в реликвии, которую Калио хранил в своей сумке.

Они остановились, чтобы посовещаться. Силат, ничего не говоря, кивнула им, повернулась и побрела обратно. Все было понятно без слов. Последним воспоминанием о ней Таула был маленький силуэт на западе, едва различимый в накрывающих пустыню лиловых сумерках.

На следующий день, когда устроили привал, исчез Гариг. Оставшиеся понимали, что он пошел вслед за Силат, чтобы проводить ее до дома на западе.

Таул сомневался, что увидит их когда-нибудь живыми. У двоих мало шансов выжить без всякой защиты, тем более что один из них калека. Пустыня их поглотит.

Еще через месяц скончался Пардел.

Они шли по пересекавшему пустынные земли каньону с высокими, словно стены собора, краями. Этот каньон преградил им дорогу, и спуск с одного края отвесного утеса занял почти целый день. Ночью они отдохнули, а днем пошли в прохладной тени среди скал. Два дня они бродили в поисках подходящего для подъема места. Таул почти физически ощущал их беспокойство и волнение. Казалось, никакого выхода из этого ущелья не существует. Прошло уже много времени с тех пор, как здесь в последний раз проходили паломники. Ветер, землетрясения и обжигающие зимние дожди разрушили все знаки.