Маккалох не помнил, кто водил его в пещеры Чизлхерста [10] , когда он был мальчишкой. Зато он хорошо помнил, как стоял там, в подземной пустоте, и думал. Конечно, тогда у него не могло быть таких мыслей, они пришли позже, и все же, когда он вспоминал о своих детских впечатлениях теперь, ему казалось, что он знал – эти полости оставили тела древних гигантов, умерших и разложившихся там, где суждено было потом стать Лондону.

Чиверс позвонил ему рано утром.

– Приезжай ко мне в полицию, – сказал он. – Только не в старый город, знаешь участок в Вандерхуфе?

– Нет, конечно.

– Бадли-роуд, рядом с крытым рынком. И побыстрее. Гилрой арестовали.

Когда Маккалох приехал, Чиверс стоял в вестибюле и напряженно говорил с кем-то по платному телефону, который висел под плакатом с рекламой горячей линии для помощи наркозависимым. Он кивнул, приветствуя его.

– Связываюсь с Геншером, – объяснил адвокат, повесив трубку.

– Черт бы его побрал, – сказал Маккалох. – Он же обещал, что оставит ее в покое. И за что? Она ведь этого Паддика пальцем не тронула…

– Это тут ни при чем.

– Тогда что при чем? Откуда ты вообще знаешь?

– Оттуда, что я представляю ее интересы.

Маккалох моргнул.

– А какие оправдания у тебя? – спросил Чиверс. – Ты почему ей помогаешь? Этот паренек, Уилл, сказал мне, что он звонил тебе вчера, вот Геншер и ходил там у них на цыпочках.

Они посмотрели друг на друга. Во взгляде каждого читалась легкая насмешка над своей тревогой и невольное одобрение другого.

– Почему ты ее адвокат? – спросил Маккалох.

– Да потому, почему кошка сдохла, – сказал Чиверс. – Будто ты не знаешь. Ты ведь меня этим делом заинтриговал, а сегодня звонит мне очаровательная София и вызывает меня сюда. По ее словам, полиция заявилась к ним с раннего утра. Она еще не уехала, присматривает за полицейскими, а те присматривают за раскопом.

– Умная девочка.

– Очень. Далеко пойдет. Они пришли и первым делом арестовали Гилрой. Хочешь знать за что? – Он помолчал для пущего эффекта. – За нелегальное захоронение отходов.

– Что? Каких еще отходов?

– Оказывается, эта ее смесь еще не получила официального одобрения Министерства охраны окружающей среды. Паддик, похоже, позвонил куда следует. Уж не знаю, на какие рычаги он нажимал, но он добился ее ареста на основании акта об охране окружающей среды, принятого после истории в Бхопале [11] .

– Чушь какая, – сказал Маккалох. – Она ведь даже не оставляет его в почве.

– Вот именно.

– Ее выпустят?

– О, конечно. Вопрос только когда. По закону ее можно продержать сорок восемь часов, не больше, но при таком обвинении сроки могут и удлиниться. – Чиверс приподнял брови. – Конечно, свои подковерные войны есть в любом ведомстве, но эта зашла что-то уж очень далеко. Слушай, мне надо поговорить с клиенткой, а то она там на стену лезет, наверное.

– Меня, конечно, не пустят…

– Здешние ребята не слишком серьезно относятся к этой истории, – сказал Чиверс. – Я знаю тут кое-кого из офицеров, они понимают, что их просто используют. Одного цыпленка к нашей матушке-наседке уже пустили, значит, не будут возражать, если и ты пойдешь со мной. Считай, что я назначаю тебя своим помощником.

Гилрой стояла, подняв голову к окну, которое было слишком высоко, чтобы она могла из него что-нибудь увидеть, и покачивалась с пятки на носок. Когда вошел Чиверс, она повернулась и пошла прямо к нему.

– Как наши дела? – спросила она. – В каком мы положении?

Присутствие Маккалоха ее не удивило. Уилл, стоя в углу, пытался поймать его взгляд.

– Вы объяснили им, как связаться с вашим университетом? – спросил Чиверс.

– Разумеется. И с моим факультетом, и с химиками.

– Что ж, отлично. Но, боюсь, вам все же придется провести здесь еще некоторое время. Чисто технически власти имеют право вас задержать, и, похоже, кое-кому это очень на руку.

Гилрой закрыла глаза. Она прислонилась к стене, а Маккалох разглядывал ее лицо в профиль: высокий лоб, орлиный нос, резкие черты, словно высеченные из камня. Он даже вздрогнул, когда она опять заговорила.

– Мне нужно, чтобы София и Уилл продолжали работу. Пока мы ждем.

– Мы не можем, проф, – сказал Уилл. – Соф там, но она одна, и полиция забрала у нее все смеси, чтобы она ничего не могла делать.

Гилрой поджала губы, кивнула, словно приняв про себя какое-то решение, и открыла глаза.

– Послушайте, – сказала она Чиверсу и Маккалоху. – Мы нашли вчера несколько пустот. И успели их заполнить. Сейчас раствор твердеет. Думаю, результат может оказаться очень значительным. Вы можете нам помочь? – Она посмотрела на Маккалоха. – Уилл рассказал мне о том, что вы вчера для нас сделали. Если бы вы не привезли полицейского, даже не знаю, что натворил бы там этот глупый человек… Уилл, мне нужно, чтобы ты обратился в Министерство древностей. К человеку по имени Симеон Бадд. – Она отчетливо произнесла это имя. – У Софии есть машина?