Шрифт:
– Алло, - отозвался в трубке любимый голос, - Денис, я в такси. Не волнуйся…
«Надя… Что бы я делал без тебя?»… Она уже повесила трубку…
Мужчина встал, прошёлся до двери. Потом обратно… А что у него-то случилось?
– А что с вашим знакомым? – спросил Денис. Понял, что он хочет пить, а воды он не взял… От этого захотелось пить ещё больше.
Человек остановился, нехотя сказал:
– Да понимаешь, должны были сегодня вечером встретиться… У меня ребята ждали его, им сегодня уезжать… Его всё нет. Я позвонил, а мне ответили, что он на операции. Сам не пойму толком, что случилось, как узнал – поехал сюда. Сейчас вот жду…
– А что за знакомый?
– Да мальчишка один, вроде тебя… Честно говоря, я его не знаю толком, видел-то всего два раза… Но он оказал мне очень важную услугу…
– Какую услугу? – откликнулся Денис. Не очень хотелось лезть в чужие дела, но и промолчать он тоже не мог: чувствовал, что это будет совсем равнодушно…
– Выручил моего хорошего друга… Понимаешь, такая пакость: он приехал ко мне на неделю, пошёл встречать сыновей из кино – моего и своего, и на него напал хулиган. Ударил по голове, вытащил кошелёк, мобильник… Неизвестно, чем бы это всё закончилось, не пройди там этот парень, Юра.
– Что? – спросил Денис и резко вздохнул: потому что отозвалось вдруг давно забытое сердце.
– Денис, ты что? – взволнованно спросил собеседник и сел рядом, - Денис!
Денис закусил губу, часто задышал. «Ой – ой - ой, не надо…» - он собрал все силы, устремляя их туда, в эту боль. Не хватало ему ещё оказаться здесь… Ну… Рука, сжавшая сердце, мягко отпускала. А мужчина сидел рядом и тряс его за плечо:
– Денис!
– Как вы сказали, звали парня? – переспросил Денис и ещё раз глубоко вздохнул, прогоняя остатки боли.
– Юра… Ты в порядке?!
Денис кивнул:
– У меня бывает такое редко… Это не страшно. А этот Юра, какой он из себя?
– Ну… Высокий такой, темноволосый. Глаза карие. Улыбчивый… Он в тот вечер спешил на электричку, как он рассказывал, и решил срезать путь короткой тропинкой. И оказалось, что не зря… Правда на электричку он всё же не успел: повез моего товарища в больницу, оттуда на такси к нам домой…
Вот так… Юрка не мог пройти мимо.
Почему-то он не думал о себе, когда за кого-нибудь заступался…
«А ты бы прошёл?»
«Н-нет… Я не знаю…» - Денис прислушался к себе. Скорее, он бы просто не пошёл бы той тропинкой…
Роковой тропинкой. Не этой же самой?
– Денис, - вдруг спросил его этот человек, - как зовут твоего друга?
– Юра, - ответил Денис.
Мужчина растерянно замолчал. Он хотел ещё что-то спросить, как вдруг прислушался и посмотрел в конец коридора: послышались шаги. Легкие, торопливые и удивительно знакомые: Денис обернулся и увидел Надю…
Сказать, что девушка была взволнована, значило бы не сказать ничего. Она остановилась возле Дениса, часто дыша. Собранные в пучок волосы сбились, коричневые их колечки прилипли к шее, на которой в такт дыханию дрожала тоненькая жилка. В зелёных глазах стояла тревога, изящные, красивые губы приоткрылись в полувопросе. На плечи небрежно был накинут халат, в руках она сжимала свою неизменную сумку. Крепко сжимала: на бежевых ручках отпечатались следы её пальцев…
Денис вскочил.
– Надя…
Она моргнула, опустила глаза. Быстро сказала:
– Меня не хотели пускать: больница закрывается… Денис… Что у вас случилось?
– Садись, - предложил ей Денис и стал сбивчиво рассказывать. Закончив, кивнул на собеседника:
– А он тоже ждёт Юрку… В прошлое воскресение он спас его знакомого. Юрка, в смысле.
– Господи… - прошептала Надя, - какой ужас! Денис, давно вы здесь?
– Давно… - сказал Денис, - когда мы вышли из электрички, было три…
Надя молча смотрела на него, а в глазах блестели две выпуклые капли. Она моргнула – капли исчезли, оставив за собой две тонкие дорожки. Она сердито вытерла их, но глаза заблестели снова.
А он не знал, что сказать ей… Он не выносил, когда рядом плакала девушка или женщина, не выносил, когда плакала мать. В такие моменты он сжимался в комок и злился на весь мир. Надя снова вытерла глаза и сказала:
– Денис, ты держись!
Держись… А что он? Это Юрке нужно держаться…
Почему никто не выходит так долго? «Может всё закончилось, а нам не хотят говорить?» – тоскливо подумал он. Неизвестность затягивала, как болото.
– Надя, а разве бывают такие долгие операции? – спросил он.
Она кивнула:
– Бывают, Денис. Нужно ждать.
Юрка, Юрка… Вот так живёт человек, светит и – выстрел. И чёрная неизвестность… Светит – и сгорает…
«Не надо!» – крикнул Денис внутри себя.
«Тебе повезло, у тебя есть надежда. А у кого-то – выстрел, и - нет человека… Сразу…»
«Всё равно не надо так… Сгорать.»
«А как иначе жить?»
А правда, как? Зная Юрку, он мог сказать, что тот бы мучился оттого, что прошёл мимо несправедливости. Едва заметно, но извёлся бы мыслями и укорами, тоже сгорая… Только уже не светя другим, а сгорая от сжигавшего пламени споров с самим собой.