Рассказы и сказки для детей.
Ульяна Владимировна Орлова
ПУАНТЫ ДЛЯ БАЛЕРИНЫ
рассказы и сказки для детей
Главный концерт
Евгения Андреевна мечтала петь в большом хоре. И выступать. С детства полюбился ей хор в музыкальной школе, по музыке получала отличные отметки, а дома во время домашних дел — мытья посуды или уборки своей небольшой комнатки, — напевала разученные на занятиях песни. Сочиняла свои. И надеялась, что в будущем сможет выступать на концертах.
Но на большие концерты, на которые ездил их хор, её почему-то не брали, пение сменила подготовка к экзаменам в выпускном классе. Затем, поступив в университет, Женя и вовсе забыла о некогда любимом увлечении. Лишь уже будучи в декрете пришлось ей о нём вспомнить, да что там — оно ей очень пригодилось.
А было это вот как.
Евгения Андреевна любила ходить в храм. Не так, чтобы на всю службу, и не так, чтоб надолго, но время от времени, между работой, учёбой, очередными экзаменами и — по пути (а училась она в столице, где храмы были на каждом шагу) — заходила, ставила свечи, молилась о чём-то своём, очень важном для неё в то время и известном одному Богу. Если вдруг случалось ей оказаться не литургии или вечерней службе — с удовольствием подпевала «Отче наш», «Символ веры» и «Воскресение Христово видевше…»
Как-то раз, когда она, прижимая к груди спящую дочку, осторожно подпевала «Отче наш», это заметил проходивший мимо священник. «Поешь?» — остановившись, спросил он Женю. «Пою», — ответила она и, смутившись, замолчала. Но пожилой батюшка ласково посмотрел на неё: «Пой, а после службы подойдёшь ко мне» Сложно было не думать о том, зачем это батюшка её позвал?.. Оказалось, что на клиросе не хватает людей, а Женя своим чистым «поставленным голосом» сразу привлекла внимание священника.
— Будешь петь?
Евгения Андреевна застенчиво кивнула.
Только вот как петь с маленьким ребёнком? Не будет дочка шуметь или капризничать? Первое время она держала малышку на руках, сажала в слинг, потом стала брать игрушки и раскраски, а потом и бабушка — Женина свекровь стала приходить в храм или гулять на улице с внучкой.
Сначала было нелегко. Вспоминать нелюбимый урок сольфеджио, разучивать партию своего голоса — между занятиями с дочкой и домашними делами. Порою даже вставать рано не хотелось!
Да вдобавок ко всему, Женина мама не разделяла дочкиной радости. Как-то раз она спросила Женю:
— А ты только в храме поёшь? А вот чтоб на концерте где-нибудь ты не хочешь выступать?
— Зачем? — удивилась Женя.
Ей это было уже не нужно.
…Осень, жёлтые листья, мелкий дождь. Евгения Андреевна спешит вместе с дочкой к храму — та маленькими шажочками уже сама торопится за ней. Быстренько поднимаются они по высоким ступеням, потом, переводя дух, — неторопливо крестятся возле дверей, и — снова по ступенькам на балкон, на клирос.
В храме тепло. Чуть дрожат, будто дышат, огоньки свечек, неподвижно горят маленькие лампад. Гулким эхом отзываются шаги первых прихожан.
Регент задаёт тон. Их хор — три человека — тихонько и робко начинают тропарь. Неуклюже сначала получается… Дочка просится на руки… Хочется спать… А дальше — высокие своды храма отзываются гармоничным звучанием песнопений, и вдруг — замирают перед возгласом священника. И внутри у Жени торопливо стучит сердце, стихает на миг, вслушивается…
— Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа!
— Аминь! — волнуясь, поёт Женя свой первый голос.
Как на экзамене. Нет, больше! Торжественное, высокое чувство охватывает всё её существо, ни на академических зачётах в музыкалке, ни на экзаменах в университете она так не волновалась. Боязно ошибиться!
Казалось бы — почему? Никто ведь двойку не поставит… Не выгонит. Но словно идёшь по тонкому мостику, и — ни вправо, ни влево. Бережно, словно несёшь кому-то хрупкий подарок… Подарок — Самому Богу, всё что есть у тебя — голос, сердце, внимание, в этот миг — Христу!
И Женя поёт, она не знает — хорошо или плохо, — просто поёт так, как если бы пела в последний раз, чувствуя, что это — самый главный в её жизни концерт.
Для Бога…
Раньше она боялась выводить одна свою партию. Или начинала гордиться — если, как ей казалось, у неё хорошо получалось. Пока её не осенило:
— А ведь мы не поём! Мы всего лишь подпеваем Ангелам…
Океан
Мужу
За обрывом его не видно — тонкие зелёные стебли покачиваются на голубом небе. Оно кажется неподвижным, но только на миг, а в следующий миг ты погружаешься в прозрачную глубину. Оно не всегда голубое: ранним утром синяя глубина медленно светлеет до полупрозрачного раствора и постепенно наполняется красками. Они вытесняют друг друга, расплываясь по всему небу: вот слабым намёком высветилась зелёная палитра, её вытесняет жёлтая, затем оранжевая, и вот она разгорается ярче, словно пламя, превращаясь в огненную полосу…