– Все заседаем… – весело, вместо приветствия поинтересовался я с порога. – Ну и как успехи ? Все повернули головы ко мне. Жданов тоже поднял голову и я, как и с Ворошиловым, поразился пустому, отстраненно – равнодушному взгляду. Только здесь взгляд сразу стал злым, показывающим готовность драться до конца. За свою жизнь, за свое положение…

– Командир Спецназа СССР – представился я. – Так, заседающие: поскольку толку от ваших заседаний никакого, вышли все отсюда – позже решу, что с вами делать. И видя, что никто не реагирует рявкнул, добавив ментальный приказ:

– Пошли все отсюда ! Сидящие ринулись к двери. Присел на стул:

– Поделитесь, как вы умудрились довести ситуацию до такого состояния, на том участке, который доверил вам товарищ Сталин. Жданов вздрогнул: после моих слов не будет требований приказов, распоряжений, резолюций – и дураку ясно, что действую я с ведома и по указанию САМОГО…

– Я все сам обьясню товарищу Сталину – жестко отрезал он.

– Обьясняйте – кивнул я на телефонный аппарат и ухмыльнулся.

– Не получается ? – сочувственно качнул головой. В глазах Жданова промелькнуло понимание и безысходная тоска: его слили, отбросили в сторону, как отыгранную карту… Видел я как то фильм с Аленом Делоном "Игрок": там так же генерал, случайно пересекшийся с карточным игроком, задавая многозначительно молчащему (игрок сам не знает во что вляпался) наводящие вопросы сам подводит себя к тому, что кажется наиболее вероятным. Е М У. С его точки зрения ! Так и здесь. Я встал – Впрочем: ни мне, ни кому вы уже не интересны… - повернулся и вышел из кабинета. Прошел мимо опешивших дармоедов, возмущенного секретаря и направился к двери. Выходя в коридор Смольного услышал негромкий выстрел из кабинета Жданова. Обернулся в проеме… Секретарь поспешила в кабинет и оттуда раздался женский крик. Дармоеды рванулись в кабинет. Подождав, пока зайдет последний, прошел к порогу кабинета. Жданов лежал, навалившись на край стола, в кабинете ощутимо пахло порохом, а из-за головы на столе вытекал ручеек крови. Сам застрелился, разве что я слегка подтолкнул его к этому… Пистолет, откинутый выстрелом, лежал на полу, в стороне.

– Вызовите Курпаткина и следователя – бросил я в спины стоящих. И добавил про себя – Так будет лучше…

Через пару минут, по моей команде с рации, в Смольный вошли "Скорпионы". Не для охраны места происшествия, а для чистки. А в это время первый зам безуспешно пытался связаться с Москвой. Не получалось… Да и как могло получится, когда в пятистах метрах, в укромном дворике стояла машина ЗиС-5, с антенной на крыше: генератор помех, в простонародье "глушилка". Нашего времени "глушилка". Бойцы быстро рассредоточились по зданию, блокируя наиболее важные комнаты, кабинеты, физических лиц. Возмущение пресекалось быстро и жестко, не взирая на пол. Мужчины понимали с первого удара, редко со второго; у женщин доходило и до четырех… Со всеми бойцами и командирами мною была проведена разьяснительная беседа: кто есть что… Ко мне, сидящему на стуле в приемной подошел пожилой белорус в военной форме – бывший, а теперь уже, настоящий ревизор – контролер высшего класса:

– Поверхностная проверка по зарплате, доп.пайку, получению товаров повышенного спроса по сниженным ценам за июль, август. Это нужно срочно. Идите, работайте Остап Матвеич – вас проводят… Оставив командовать Рыбакова – комбата "Скорпионов": инструкции даны, все обсуждено – спустился вниз. Навстречу поднимался Курпаткин.

– Проведи расследование, как полагается. Да, к сведению - последним из его кабинета вышел я. Уже в коридоре услышал выстрел. ОН был сильно удручен, потерян, равнодушен последнее время. Это и послужило поводом для самоубийства… - взглянув ему в глаза, произнес я. Майор промолчал, а я пошел дальше.

– Что там ? – кивнула наверх Морозова.

– Нервы не выдержали у человека – застрелился бедняга… Вы вот что – езжайте на базу, по дороге заедете в три детских сада: посмотрите, что там и как – возможно надо оказать помощь. Морозова хотела что то сказать и Алешкевич тоже, но я прервал на взлете:

– Идите… Операция катилась, как по маслу, правда бойцам пришлось несколько раз применить оружие: как по врагам, так и по борзым начальникам. Ну а борзых вояк или мореманов гасили жестко, чтобы сразу поняли: тут вам не здесь… Менталисты группы по ауре, а бойцы по поведению, отсеивали лиц со злобой, страхом, презрением, чувством опасности, притворством… Задерживали и передавали менталисту отделения. Если тот сомневался – передавал дальше, во взвод… На отдельном складе, по донесениям, уже накопилось более ста человек, с которыми работали менталисты уровня "полк". Окончательное слово – за моими ведьмочками… Штаб Ленфронта, с новым командующим и обновленным и сокращенным от бездельников штатом, заработал, на полную. Пошло с военных складов в войска обмундирование, удвоенное питание, удвоенное горючее, боеприпасы. Началась ротация ДНО (дивизий народного ополчения) на находящиеся в запасе полноценные дивизии из резерва – войск хватало. ДНО отзывались и переформировывались: желающие драться с врагами оставались, а ценные кадры отправлялись на заводы и фабрики – там они нужнее. Под шумок решались и кадровые вопросы Спецназа: отбирались нужные люди. Создание менталистов резко увеличило приток необходимых новичков Спецназу: по слепку с ауры, как по фотографии, они выявляли спецов в различных видах вооружений и гражданских профессий. Ну а привлечь их в Спецназ – это уже было дело техники…

После решения вопросов в штабах армии мои командиры направились к летчикам: Штаб ВВС профильтровали и почистили чуть позже, чем сухопутных – есть своя специфика. Но направлялись они туда со всеми полномочиями: и из штаба армии и из штаба ВВС. Приказ был простой, как мычание: быть готовым к отбытию на переподготовку, по прибытии машин загрузится и вопросов не задавать. Как только вопрос с партийными чиновниками начал решаться, я прыгнул на основную базу Спецназа в Ленинграде для того, чтобы переправить пернатых на базу для изучения и освоения новой техники: Яков; Лавочкиных; Илов и Пешек. Мои мадамы что то задерживаются… Подождем…

Присел на скамеечке. Жду девушек, прокручиваю в голове комбинации и дальнейшие действия. Передислокация такой огромной массы военных наверняка вызовет у немцев нездоровый интерес и желание помешать тому, что им не понятно. Наступление запланировано на утро 9го сентября – вряд ли они поменяют сроки, но вот напакостить – могут. Авиация и артиллерия. С артиллерией проще: у нас две их дальнобойных батареи. Не густо, конечно, но при наших возможностях и нашей технике – это уже солидно. Обстреляли батареи немцев с помощью израильского глаза – и в другое место; оттуда в следующее, лишь бы снарядов хватило. Снаряды у нас на сегодня имеются, а завтра будут еще…

Вернулся мой джип с девушками. Выскочила Морозова, ругающаяся не матом, но очень сочно, содержательно и разнообразно. Хороша в гневе и страшна – не дай бог попасть под горячую руку. Бойцы и командиры, занятые делами, стали уж очень занятыми ! Встал, шагнул навстречу с вопросом, но не успел.

– Гады, твари, сволочи… - рвалось из нее, как из фонтана. Увидела меня:

– Вы не представляете, какие они твари ! Заехали мы в садик, зашли в группу, а там… Детишки сидят – как раз обед… Худые все, тощие, молчаливые… Дети совсем, а глаза взрослые ! Я подошла к столику, присела, достала шоколад, разломила, раздала всем, за столиком. А они не берут ! – вскрикнула Катя со слезами на глазах.