Потом они вдвоем очень толково объяснили жестами, что зверю этому предназначено на время стать транспортным средством, обслуживающим ватагу. Опасен он только в состоянии крайнего голода, а сытый даже муху не обидит. Поэтому они его и накормили впрок. (Девочка в доказательство погладила зверя по животу и зажмурилась от удовольствия.)

— Ну разве они не молодцы! — Лилечка уже привыкла переходить от состояния ужаса к состоянию благодушия за считанные минуты. — Стоило нам только заикнуться о тягловой силе, как они уже все организовали.

— Хотелось бы только знать, где они эту тягловую силу раздобыли, — Цыпф не без труда восстановил власть над своим собственным языком. — Вряд ли в Будетляндии проживают такие монстры.

— Какая нам разница! — отмахнулась Лилечка. — Для них все эти ваши принципы причинности и беспричинности что семечки. Может, они из пространства в пространство лазят, как раньше по гостям ходили.

— Думаешь? — с сомнением произнес Цыпф. — Тогда их тем более надо под надзором держать… По рожам их вижу, что они эту шутку с чудовищем еще разок повторить собираются. Предупреди, чтобы не рисковали. Зяблик спросонья и гранату швырнуть может.

— Да не боятся они, наверное, никаких гранат, — ответила Лилечка, однако строго погрозила сорванцам пальцем.

Те моментально поняли ее, за хвост оттащили зверя в сторону и уложили отдыхать под прикрытием какой-то стены. Впрочем, было ясно, что они не собираются сегодня прекращать свои проделки. Лилечка ребятам, как видно, уже наскучила, и они принялись искать новые жертвы.

Мальчик прицепился к Толгаю и, как тот только ни упирался, опять выклянчил саблю, деформированный клинок которой теперь не хотел входить в ножны. С полчаса он сосредоточенно рубил ветки ближайших деревьев, после чего дефект обуха исчез, зато на боковой поверхности клинка появилась вмятинка, по размеру соответствующая отпечатку детского пальца. Даже папиллярные узоры в ней просматривались.

Девчонку почему-то заинтересовал Лева Цыпф. Сначала она продемонстрировала ему простенький фокус — показав зажатый в ладошке латунный патрон, многозначительно глянула на пистолет, уже возвращенный на прежнее место. Пришлось Леве проверить свое оружие. Как он и догадывался заранее, патрона в стволе не оказалось.

Опасаясь новой и уже не столь безобидной шутки, Лева взял инициативу на себя. Расчертив тротуарную плиту двенадцатью вертикальными и двенадцатью горизонтальными линиями, он набрал достаточное количество разноцветных камушков и принялся обучать девчонку правилам национальной японской забавы «го», представляющей собой по сути более масштабный вариант знаменитых «крестиков-ноликов». Проиграв первую партию, девчонка взяла реванш десять раз подряд и охладела к этому занятию.

Как только ватага проснулась, Цыпф посвятил ее во все вновь открывшиеся обстоятельства. Выслушали его не перебивая, после чего Зяблик был командирован для осмотра зверя. Вернувшись, он невозмутимо сообщил:

— Скотина, в натуре, малоприятная. Особенно с рыла. Да и с хвоста тоже… Но если ей со слоном доведется силой меряться, еще неизвестно, кто кого превзойдет.

— Груз у нас небольшой, — Смыков погладил ствол пушки. — Но откуда точно известно, что эти дошколята собираются нас провожать?

— Ручаюсь, — Лилечка приложила руку к груди, выдающейся впереди, как княвдигед (Княвдигед — в парусном флоте передняя часть судна, на котором, кроме всего прочего, размещались и мифологические фигуры.) парусного судна. — Я ведь с ними уже не первый день общаюсь. Они очень доходчиво все объясняют. Скоро вы и сами убедитесь.

После этого приступили к изучению карты, оставленной Эриксом. Смыков даже перерисовал ее в свой новый блокнот, самолично изготовленный в минуты отдыха из кусочков упаковочной бумаги. Были здесь изображены и казино, и бар, где от них улизнул Оська, и Парк Всех Стихий. Дальнейший маршрут, обозначенный пунктиром, заканчивался уже за пределами Будетляндии. Вдоль него было указано около десятка ориентировок. Место, выбранное Эриксом для своего последнего успокоения, отмечалось крестиком, заключенным в круг.

— Он еще успел сказать, что, когда мы туда доберемся, сами поймем, что к чему, — объяснила Лилечка.

— Жаль, масштаб отсутствует, — посетовал Смыков. — Неизвестно, сколько дней придется идти… Детишки нам не подскажут?

— У меня создалось впечатление, что о времени и о расстояниях у них совсем другие представления, чем у нас с вами, — сказала Лилечка. — Ну как, к примеру, ветер может объяснить, далеко ли от нас отстоит горизонт?

— Шутить изволите? — покосился на нее Смыков, которому вся эта затея не очень нравилась. — Ну-ну…

— Интересно, а что будет, когда эти дети вырастут? — произнесла Верка, поглядывая на близнецов, бомбардирующих друг друга зелеными яблоками, которые они натрясли с одичавших деревьев где-то в дебрях парка. — Что из них получится?

— Люди получатся, — сказал Зяблик. — И неплохие… По крайней мере, хотелось бы на это надеяться. Иначе лет через десять они всем дадут прикурить, начиная от Эдема и кончая Киркопией.

— Люди разные бывают, — хмыкнул Смыков. — Аггелов тоже не змея родила.