— Где сейчас ваши люди? — спросил Лева, убедившись в тщетности своих попыток. — Спать еще не ложились?

— Уже проснулись давно и пошли твоих дружбанов мочить, — ответил аггел, осторожно ощупывая зад. — А-а-а! Сам Ламех их повел.

— А здесь сколько осталось?

— Не считал.

— А если подумать? — Лева ткнул его стволом пистолета в ухо.

— Человек десять. Может, чуть больше.

— Чем они занимаются?

— Я откуда знаю. О-о-о!

— Тебя просили не шуметь. Лежи тихо и тогда жить останешься. А я пойду себе потихоньку.

— У-у-у! — вновь взвыл аггел. — Куда же ты пойдешь, если наверху двое наших дежурят. Они тебя, как блоху, прихлопнут.

— Что-то не очень они спешат тебе на выручку, — засомневался Левка.

— Зачем им в мои дела лезть… Может, я побаловаться с тобой решил. Но уж потом они сюда непременно заявятся. Так что готовься. Отвечать будешь за мою задницу.

— Слушай, ты меня доведешь сейчас! — разозлился Левка. — Уж если мне действительно придется за что-то отвечать, то лучше за твою башку!

Лукавил аггел или говорил правду, осталось неизвестным, однако слова его весьма озадачили Левку.

Покинуть виллу можно было только скрытно. Если же придется затевать наверху перестрелку с часовыми, то, во-первых, еще неясно, чем она кончится (Лева здраво оценивал свои боевые качества), а, во-вторых, пальба разворошит все это осиное гнездо. Попробуй уйди тогда под огнем десятка стволов.

Из тягостной задумчивости Левку вывел раздавшийся в коридоре шум. Неужели аггелы, обеспокоенные долгим отсутствием товарища, и в самом деле идут сюда?

Красноречивым взмахом пистолетного ствола призвав раненого молчать, Левка приготовился к обороне. В такую переделку ему довелось попасть впервые, но ведь когда-нибудь да надо начинать. Или, как ни печально это звучит, заканчивать.

Звуки тем временем приближались, хотя были какими-то странными — как будто кто-то крался по коридору, но одновременно волок на себе шкаф.

— Здесь! — голос был похож на сипение удавленника.

Тут же в каталажку ураганом влетел Толгай с обнаженной саблей в руке. Цыпф едва-едва удержался от выстрела.

— Привет, Левка, — радостно оскалился степняк. — Живой-здоровый? Мой риза… довольный… очень довольный…

За Толгаем в распахнутую дверь ввалился Зяблик, да не один, а на пару с полузадушенным аггелом, горло которого он крепко сжимал локтевым сгибом левой руки. Сразу было ясно, что бдолаха сегодня он отведал вволю.

С первого взгляда оценив обстановку, Зяблик одобрительно кивнул:

— Отвага водку пьет и кандалы рвет. Так Ванька-Каин любил говорить, сущий голубь, кстати говоря, по сравнению с нынешними каинистами… А теперь надо линять отсюда в темпе. Ламех у нас на хвосте висит, да и здесь рогатых хватает.

Как бы в подтверждение его слов снаружи донеслась глухая дробь выстрелов.

— Тиз! — заволновался Толгай. — Быстрее! Смык с бабами япа-ялгыз остался… Один… Помогать надо…

Обоих аггелов, обязанных своими жизнями только мольбам Левки, заперли в подвале, после чего всей гурьбой бросились наверх, где, как пожар на дровяном складе, быстро разгоралась перестрелка.

— А пушка? Где кирквудовская пушка? — не утерпел Лева.

— Разбили мы ее к хренам собачьим! — махнул рукой Зяблик. — Ты ведь к аггелам сбежал… Мало ли как дело могло повернуться.

— Да не сбежал я! — горячо возразил Левка. — Неужели Лилечка не объяснила вам мои обстоятельства!

— О твоих обстоятельствах мы еще поговорим, — Зяблик, остановившись на верхней площадке ведущей во двор лестницы, осторожно выглянул наружу. — В более спокойной обстановке и очень подробно. Но мало тебе не будет, заранее обещаю.

Продолжить угрозы ему помешала пуля, вонзившаяся в дверной косяк. Воспользовавшись паузой, инициативу в разговоре перехватил Цыпф:

— Лилечка здесь?

— Все они здесь. Зашились вон на той стороне. По ним в основном и пуляют.

— А как вы от Ламеха ушли?

— Да, считай, повезло. Варнак Лильку почти к самому лагерю доставил. Правда, сразу же и смылся. Странные чуваки… Она нам все и доложила быстренько. Мы сразу снялись и тикать. Потом Смыков на какую-то башню залез и видит, что аггелы на нашем бывшем месте шуруют. Вот мы и решили… Пока они там, мы сюда наведаемся. Я бы, может, и не пошел тебя, засранца, спасать, но уж больно бабы просили. Но и здесь местечко, гляжу, горячее…