Шрифт:
— Хочешь, я поеду с тобой? — спросил Жан-Клод.
— Был бы очень рад. Но тебе придется самому оплачивать проезд и все расходы. Финансы агентства в плачевном состоянии.
— Ну, тогда я останусь тут, в Париже, столице мира. Я просто хотел помочь…
— Чрезвычайно любезно с твоей стороны.
Глава 9
Фошон показал Хобу записную книжку Стенли.
— Одолжение коллеге, — саркастично заметил он.
Единственное имя, которое что-то говорило Хобу, — Эрве Вильморен, молодой французский балетный танцовщик, который делил свое время между Парижем и Ибицей. Фошон уже допросил его, но теперь Хоб расследовал дело Стенли по поручению Тимоти Бауэра и потому решил, что лишний разговор с Эрве не помешает. К тому же Фошон не показал ему результатов беседы.
Эрве неохотно согласился встретиться с Хобом в своей квартире на рю де Пере, которую он делил с еще несколькими танцовщиками. Хоб явился часов в одиннадцать утра. Эрве был молод, очень строен, мускулист. Русые волосы подстрижены под Нижинского в «Послеполуденном отдыхе фавна». Он был одет в хорошо пошитые синие джинсы в обтяжку, подчеркивавшие крепкие бедра, и голубый кашемировый свитер с закатанными рукавами, обнажавшими безволосые смуглые руки.
— Я уже рассказал инспектору Фошону все, что знаю! — предупредил Эрве.
Хоб покачал головой.
— Позвольте уточнить. Вы рассказали инспектору Фошону все, что сочли возможным. Эрве, меня вы знаете. Я вас не заложу. Стенли продавал наркотики?
— Только не мне! — улыбнулся Эрве. — Я наркотиков не покупаю. Мне их и так дают.
— Я вовсе не обвиняю вас в том, что вы тратили на них свои деньги, — сказал Хоб. — Но ведь у вас куча друзей, которые их употребляют?
— На этот счет я ничего не знаю, — ответил Эрве.
— Да брось, Эрве! Мы же с тобой вместе ловили кайф. На тусовке у Джонстона. Ты пришел с Эльмиром де Ори, помнишь?
Все это время Эрве старался быть серьезным. Но теперь его точеные губы расплылись в невольной улыбке.
— Славный был вечерок!
— Да, и калифорнийская дурь неплоха. Послушай, Эрве, я вовсе не пытаюсь тебя подловить на чем-то незаконном. Я просто хочу узнать, почему убили Стенли. Я работаю на его брата. Я не стану доносить ни о чем из того, что ты мне расскажешь.
Эрве поразмыслил и, видимо, решил, что Хобу можно доверять.
— Он продавал новый наркотик. Сказал, он называется «сома». Стенли с него тащился. Говорил, что это ужасно дорогая штука, но совершенно забойная. Я дал ему несколько имен. Ты же знаешь парижан, вечно гоняются за последними новинками.
— А ты сам его пробовал?
Эрве покачал головой.
— Мы со Стенли собирались попробовать вместе. Сегодня вечером… — его лицо печально вытянулось.
— А эти люди, которым он его продавал, — кто они?
— Ну, Хоб, ты же знаешь, что имен я называть не стану! Даже тебе, мой дорогой. К тому же ни один из этих людей не мог быть замешан в убийстве Стенли. Богатые парижане не убивают тех, кто поставляет им наркотики. Ты это знаешь не хуже меня.
— Но ты можешь хотя бы сказать, с кем он виделся последним?
— Ах, Хоб, это тебе ничего не даст! К тому же я не знаю.
— Ну же, Эрве! Мне нужно хотя бы одно имя. Мне надо с чего-то начать. Перед тем как Стенли убили, он жил у тебя?
— Я уже говорил об этом Фошону.
— Значит, ты должен знать, с кем он встречался последним.
Эрве вздохнул.
— Ну ладно. Если тебе так уж важно, это был Этьен Варгас. Ты ведь знаешь Этьена? Высокий, хорошенький мальчик из Бразилии, который приезжал на остров несколько месяцев тому назад.
— Нет, не знаю. Он встречался со Стенли?
— Нет, мой дорогой. Этьен, к сожалению, стопроцентно гетеросексуален. Он встречается с Аннабель. Аннабель-то ты знаешь?
— Да. Немного. Она тут, в Париже?
— Насколько мне известно, нет. Этьен, похоже, приехал без нее.
— А где он остановился?
— Наверно, в каком-то отеле. Где именно — не знаю.
— Он был один или с кем-нибудь?
— Не знаю. Когда я его видел, он был один. Сказал, что у него свидание со Стенли.
— Как он себя вел?
Эрве пожал плечами.
— Бразилец! Чего от них ждать?
— В смысле, он не нервничал?
— Насколько я заметил, нет.
— Он приходил сюда, к тебе?
— Да. Сказал, что должен встретиться со Стенли. Я ему ответил, что Стенли ушел. Спросил, не передать ли чего. Он сказал, не надо. Мол, они назначили встречу позднее, но он проходил мимо и решил заглянуть. И ушел. Хоб, только никому ни слова! Я тебе этого не говорил!
— Не беспокойся. Не можешь ли ты сказать, кому еще Стенли продавал эту «сому»?