— Хорошенькое дельце получается, — сказал Фрэнк без особенного энтузиазма.

— А самое важное — наш договор вполне открытый и честный.

— Ты, кажется, забыл, что я офицер Флота, а не штатский.

— Нет закона, который бы запрещал офицеру Флота торговать и получать за это прибыль.

— Как раз именно такой закон и есть.

— А, вот ты о чем, — сказал Оуэн. — На этот запыленный клочок бумаги никто давно уже не обращает никакого внимания.

— Я обращаю, — сказал Фрэнк.

— Вот этим ты мне и нравишься, Фрэнк, — сказал Оуэн. — Ты честный парень, а это значит, что я могу положиться на тебя. Поэтому я собираюсь погрузить тридцать один очень дорогой двигатель в трюм твоего корабля без всяких расписок. Я знаю тебя, Фрэнк, и знаю, что ты будешь абсолютно честен со мной.

— Не возьму я твоих двигателей, — ответил Фрэнк, — и это мое последнее слово.

— Ты что, боишься оказать гуманитарную помощь?

— С каких это пор продажу двигателей ты стал называть гуманитарной помощью?

— Продавая их, мы с тобой помогаем сарьянцам выжить. Эти несчастные создания отчаянно нуждаются сейчас в любой поддержке.

— Почему бы в таком случае не отдать им двигатели даром?

— Но я же заплатил за них, — объяснил Оуэн. — Я не могу делать добрые дела за спасибо.

— Не нравится мне наживаться на чужом несчастье, — сказал Фрэнк.

— Тогда раздай свою долю на милостыни, я тебе мешать не буду, — пообещал Оуэн. — Только будь уверен: свою долю я заберу. Серьезно, Фрэнк, это единственный реальный путь помочь сарьянцам. Ты дашь им шанс защититься и нанести ответный удар ихтонам.

Предложенная идея не очень понравилась Фрэнку, но он нашел логику безупречной. Поразмыслив хорошенько, он согласился, что продажа двигателей представляет собой реальную помощь сарьянцам. К тому же это ничем не противоречило его заданию предупредить сарьянцев об угрозе нападения. Пожалуй, он мог бы принять план Оуэна — выполнить порученную миссию, а заодно и обеспечить себя в старости. Что уж такого страшного в том, чтобы немного подзаработать? Все к этому стремятся. Почему он должен быть исключением? И что плохого в том, чтобы стать партнером Оуэна Стейджинга?

— Ладно, черт с тобой, — сказал Фрэнк. — Я согласен.

Оуэн Стейджинг протянул ему рыжеволосую лапищу.

— Позвольте пожать вашу руку, партнер, — церемонно произнес он.

Люминос оказался небольшой планетой, расположенной в центральном районе Галактики. Несмотря на высокую плотность планетных систем в этом регионе, он располагался вдалеке от ближайшей разумной цивилизации и не участвовал в торговом и культурно-технологическом обмене, а следовательно, еще не разработал и не освоил полномасштабную технологию космических полетов. Несмотря на это, сарьянцы — разумная раса, обитавшая на Люминосе, — уже стояли на пороге космоса, когда представители Альянса впервые вошли с ними в контакт.

После долгого и скучного полета планета наконец проявилась на экране в виде сине-зеленого шарика, покрытого белой облачной вуалью. Фрэнк попытался связаться с ней по радио, но никакого ответа не получил. Он развернул корабль и пошел на посадку, медленно теряя высоту и одновременно сбрасывая скорость. Спустя немного времени он увидел города и железные дороги — обычный признак наличия цивилизации. Сарьянцы пока не делали никаких попыток выйти на контакт, не отвечали на призывы и вообще ничем не выдавали своего присутствия.

Корабль Фрэнка уже летел в плотных слоях атмосферы, когда радио внезапно ожило.

— Что это летит? — поинтересовался чей-то голос на диалекте сохо, наиболее распространенном в области Звездного Централа.

Фрэнк представился военнослужащим Флота, откомандированным звездной базой «Стивен Хоукинг» на планету Люминос в качестве специального посланника для передачи крайне важной информации.

Некоторое время на другом конце царило полное молчание.

— Минуточку… — произнес затем неизвестный сарьянец. Последовала новая пауза, длившаяся несколько минут.

Фрэнк продолжал снижать скорость. Он был опытным путешественником и прекрасно представлял себе, какая суматоха царит сейчас внизу. Что поделать — это типично для молодых цивилизаций, у которых мало опыта общения с представителями других рас. Каждая раса, вступавшая в космическую эру, испытывала потрясение, когда обнаруживала другие формы развитого интеллекта. Но это еще полбеды. Хуже всего, что другие формы интеллекта часто приносили с собой проблемы, к которым никто не был готов. По-видимому, так же обстояло дело и с сарьянцами.