— Ну же, Дейзи, девочка, не упрямься. Хватит на меня пялиться. Я тут самый главный, так что слушайся и не шали. Давай-ка в клетку. Там мы вылечим твои зубки, вот увидишь. Иди живо, а то как дам между глаз!

Наконец Блейку удалось запихнуть слониху в клетку. Служитель быстро захлопнул дверь. Только тогда директор заметил капитана Дарфура.

— Светский визит, капитан?

— Ни в малейшей степени, — ответил Дарфур. — Я здесь для того, чтобы сообщить вам: получен приказ закрыть станцию Лиги на этой планете. Мы отправляемся на пункт «Браво».

— Что ж, служба есть служба, — равнодушно заметил Блейк. — Нынче здесь, завтра там.

Дарфур был задет, но виду не подал.

— У нас есть информация: сюда направляется флот геринов, — сообщил он будничным тоном. — Поэтому мы и торопимся. Я буду счастлив сопроводить ваш корабль к базе «Браво», где вооруженные силы Лиги Свободных планет смогут обеспечить вашу безопасность.

— Дьявольски любезно с вашей стороны, мой мальчик, но у нас другие планы.

— Могу я спросить какие?

— Это, в общем, не вашего ума дело, — отозвался циркач, — но так и быть, скажу: я увожу корабль на Рею.

— Рея? Следующая в этой же системе? Но там лишь несколько сотен тысяч населения.

— Для цирка и это неплохо, капитан.

— Я бы вам не советовал. Есть вероятность, что герины направятся именно туда.

— Несомненно. Есть также вероятность, что они объявятся в сотне других мест. А может, весь их флот вылетит в собственные выхлопные трубы. Меня это не волнует. Здесь мы свое отыграли.

— Но если на Рею прилетят герины?

Блейк пожал плечами:

— Мы выходцы с Пелопса, нонкомбатанты. Землян среди нас нет.

— Неужели всерьез думаете, что герины будут разбираться, кто где родился? Вы выглядите как люди. Они будут обращаться с вами как с людьми.

— Мне доводилось слышать, — заметил директор, — о человеческих мирах, что перешли под власть геринов. И не пожалели.

— Вы не сделаете этого! — воскликнул Дарфур. — У вас есть моральные обязательства перед человеческой расой!

— Человеческая раса дала мне жизнь — вы об этом? А если взглянуть чуть дальше? Жизнью я также обязан приматам — они ведь наши общие предки. А еще грызунам и рептилиям, лишайникам и водорослям. И не забудьте про химические элементы.

— Вы все переворачиваете с ног на голову! — возмутился Дарфур. — А на самом деле остаетесь гуманоидом, представителем человеческой расы.

— Вы полагаете? — задумчиво произнес Блейк. — Ну так имейте в виду: представители человеческой расы на нашей родной планете были не слишком любезны с нами. Слышали что-нибудь о пелопсианской доктрине правильного отбора?

Дарфур кивнул.

— Так вот, — продолжал Блейк, — мы и есть отходы, результаты отбраковки.

Дарфур знал о Пелопсе — в военном колледже читался курс лекций о репрессиях. Такое случалось в человеческих мирах: какая-нибудь планета с небольшим населением попадала под власть тоталитарного режима. Пелопс являлся самым ярким примером: кучка узурпаторов, именовавших себя «владыками силы», правила там с момента появления цивилизации. Обычной политической диктатуры «владыкам» было мало: они буквально помешались на расовой чистоте. Их доктрина получила название «правильный отбор». С помощью ученых был разработан соответствующий «кодекс»: в нем оговаривались критерии внешнего вида и образа мышления. Первое и самое важное испытание каждый юный пелопсианец проходил в Управлении психометрии. Там его проверяли на соответствие нормам. У «владык» было четкое представление об идеальном пелопсианце. Необычные навыки и способности не поощрялись. Все, что хоть как-то напоминало об экстрасенсорике, запрещалось категорически. Владыки усвоили печальные уроки истории Земли и решили, что гении им ни к чему. «Мы самые обычные люди, — говорили они. — Нам хорошо и спокойно. Зачем что-то менять?»

Те, кто не соответствовал общепринятым критериям, подлежали изгнанию. Им давали возможность завершить дела и попрощаться с близкими, а после этого транспортировали за пределы планеты. Задержавшихся свыше положенного срока разыскивали и бросали в тюрьму. Решения суда в этих случаях всегда были предсказуемы: изгоев либо казнили за преступление против общественного порядка, либо высаживали на окраинных планетоидах Пелопсианской системы. Там не было ни населения, ни условий для жизни человека. Эти планетоиды фактически являлись тюрьмами без стен и решеток: заключенный мог выбраться оттуда, если находил средства и место, готовое его принять. Такие планеты встречались, но и там изгнанников не ждал радушный прием. В суровые времена никому не было дела до чужаков, брошенных на произвол судьбы. На отщепенцев, не сумевших ужиться с собственными властями, смотрели косо. Уделом несчастных с Пелопса становились бесконечные унижения и лишения. Их век на чужбине обычно бывал короток.

Правительства многих планет, заселенных людьми, не одобряли пелопсианские методы. Принцип расовой чистоты не годился для разношерстной Вселенной. «Правильный отбор» не соответствовал общепринятым этическим нормам, к тому же он неизбежно вел к близкородственным бракам. «Владыки», однако, могли позволить себе роскошь не замечать критики: пелопсианский флот играл важную роль в войне с геринами. Положение Свободных планет было близко к катастрофическому. Боясь лишиться поддержки Пелопса, либеральное правительство Лиги предпочло закрыть глаза на проблему и ограничить прием изгнанников.