– Прошу входить, - стараясь ничем не выдать своего состояния, я изобразил поклон и отступил внутрь двора, стараясь как можно быстрее скрыться от хлынувшей в мою сторону "волны взглядов" из ненависти и злобы.

Первым отмер мясник Филипыч и, прихватив за руку свою дочь, прошел под створкой ворот. За мужиком с подловатым лицом потянулись и остальные, медленно заполняя пространство двора. Родственники и знакомые, оказавшись возле "рунной" избы, люди постепенно смолкали, наполнив через какое-то время двор тишиной.

Неожиданное появление писаря толпа восприняла по разному. Те, у кого хватило средств скопить на помощь писаря в создании руны, довольно приосанились. Те, кто так и не смог сторговаться на бартер, злобно сощурились.

Олег Рымович, прошедший через ворота, скрылся в "рунной" избе, сделав вид, что не заметил мою фигуру, замершую рядом со входом. Зато ее заметили все те, кто провожал спину писаря недобрыми взглядами. Они опять уткнулись в меня десятками лиц, выражение которых не сулило мне ничего хорошего.

Замешкавшись, я ретировался внутрь, укрывшись за бревенчатой стеной избы. Пройдя сквозь сени, я чуть не споткнулся на пороге комнаты, так как в помещении прибавилось народу. Не смотря на то, что мимо меня в дверь прошел только лишь писарь, еще три человека, двое мужчин и одна женщина, оказались внутри. Судя по дорогой одежде и легкому общению между собой, они являлись сопровождающими мастера.

"-Витязи", - сообразил я, вспомнив состав стандартного эскорта у "царского ключника".

Между находящимися в избе шла непринужденная беседа, даже вслушиваться в которую я посчитал неприличным. Встав подле двери, я занял выжидательную позицию. Если кому-то из высокоранговых понадобится помощь, то я, всем своим видом, изображал готовность услужить со всем возможным рвением.

– Зови давай, кто там первый, э-э, сын стряпчего, Капустин Димитрий, - сделав вид, что заглядывает в "книгу рун", писарь обронил приказ.

Выйдя во двор и подражая воспоминаниям о том, как в прежние годы вызывали неодаренных для "единения со стихией", я громко и четко выговорил имя приглашаемого на обряд, не забыв перечислить имена родителей и вид исполняемой семьей деятельности.

– Можешь не стараться, не поможет, - прошипел проходящий мимо меня парень: - сегодня по любому удавят!

Отличавшийся подлым характером, частично в силу особенностей семейного дела, Димитрий не упускал случая показать собственную осведомленность в делах деревни и наплевательское отношение к ее жителям.

– Проходите пожалуйста, - продолжая придерживать дверь, я с небольшим поклоном ждал, пока избалованный отморозок пройдет внутрь и скроется с глаз своей семьи.

Шестеро Капустиных, внимательно наблюдали за моим поведением. Привыкшие работать с людьми, они "кожей" чувствовали, что я их где-то "поимел", но не могли понять "где" и от этого становились еще более подозрительными и злыми. Я никому не говорил, что воспользовался присланной из Столицы для их сына руной, в своих изысканиях. Гаврюшу детали не интересовали, а Афроську в расчет можно было не принимать. Больше никто о способе получения руны стихии Огня не знал, так что оставалось держать "морду кирпичом" и ни в чем не сознаваться.

Господин Кувичов выслал запрос в Столицу на руну для младшего Капустина еще за полгода до обряда не просто так, а за хорошее подношение от стряпчих. Присланный за неделю до обряда с курьером свиток был торжественно продемонстрирован семье Капустиных, за что последние добавили еще раз по столько же, сколько и до этого. Лезть в чужие дела я считал для себя лишним, занимая позицию "ничего не знаю, ничего не вижу". Раньше это позволяло оставаться со всеми в дружеских отношениях. Но теперь все изменилось, хоть и оставалось непонятным, что я мог сделать, чтобы не оказаться в своем нынешнем положении.

– Ну что, последний остался, - обладатель длинных рук и приплюснутого носа, мастер с пресным видом обозревал мутный вид из затянутого слюдой окна "рунной" избы: -зови, кто там у нас.

– Этот вот, помощник, - ткнув в мою сторону пальцем, писарь скорчил неприязненное выражение на своем одутловатом лице.

– Помощник?! Васька вроде, да?
– обернувшись в мою сторону, лысый слегка оживился.

– Истинно так, - ошалев от того, что мое имя запомнил сам мастер, я еще ниже поклонился, чуть не ткнувшись лбом в дощатый пол.