— Это нам известно. Только раньше ты все больше в компании любила околачиваться… Где дружбаны-то твои?

— Кого вы в виду имеете? — осторожно переспросила Верка. — У меня друзей много. Вроде бы и вы среди них когда-то числились…

— Дурочку из себя не строй. — Альфонс ногтем поскреб крышку стола. — Я про Зяблика спрашиваю, про Смыкова, про нехристя вашего.

То, что Альфонс, по-видимому, ничего не знал о Цыпфе и Лилечке, было уже хорошим знаком. Если Верке что-то и могло вменяться сейчас в вину, то только прошлые делишки, давно потерявшие свою актуальность, да и не такие уж громкие.

— Нехристь наш погиб в чужих краях, а Смыкова и Зяблика я сама давно не видела. Говорят, они Эдем ушли искать.

— Какой такой Эдем? — Альфонс смотрел в стол, и нельзя было понять: он действительно ничего не знает об этой стране, давно интересовавшей аггелов, или просто притворяется.

— Земной рай. Благословенная страна, где нет ни болезней, ни горя. Якобы в ней побывал Сарычев, впоследствии без вести пропавший, — объяснила Верка.

— А тогда почему ты вместе с друзьями не ушла… в благословенную страну?

— как бы между прочим поинтересовался Альфонс.

— Ерунда все это… Сказки, — поморщилась Верка. — Да и не девчонка я, чтобы по свету без толку шастать. Пора к какому-нибудь берегу прибиваться.

— Говоришь складно, да верится с трудом… Чтоб ты своих сердечных приятелей вот просто так бросила… — Он с сомнением покачал головой. — Не ты ли вместе с этими бандитами на степняков и кастильцев ходила? О ваших подвигах легенды рассказывали.

— Что было, то было, — пожала плечами Верка. — Я за Отчину сражалась.

— Патриотка, значит… — хмыкнул Альфонс. — Да только все истинные патриоты остались верны Плешакову. Забыла разве, кто у нас законный глава государства?

— Пропали вы все неизвестно куда… Столько времени ни слуху, ни духу…

— А ты, небось, плакала о нас? — ехидно ухмыльнулся Альфонс.

— Не то чтобы плакала… Но и не забывала… Вспоминала всегда…

— К Колокольцеву ты почему прицепилась? — похоже, что предварительная беседа закончилась и начинается настоящий допрос.

Верка к такому обороту дела была давно готова и очень натурально удивилась:

— К кому?

— Ну к этому… который здесь сейчас был… ты его еще за лапу зубами тяпнула.

— Он сам ко мне первый прицепился. Я его первый раз в жизни вижу. Тоже мне, герой-любовник… Чуть не задушил.

— Брось! — строго сказал Альфонс, продолжая скрести что-то засохшее у него на столе. — Колокольцеву бабы до лампочки… Он, между прочим, весьма интересный инвалид. Служил на флоте и однажды вместе с палубной командой травил с берега стальной трос. Между ног, естественно, травили, чтоб удобнее было. Колокольцев крайним стоял. Ну и лопнул канат по неизвестной причине. А тот стальной ершик, что на его конце образовался, и прошелся Колокольцеву по яйцам… Представляешь?

— Подумаешь, удивили… Я, когда на «Скорой помощи» работала, и не такое видела. То мужик бабе промежность разорвет, то баба мужику мошонку откусит.

— Ну это я так, к слову, — Альфонс уставился на нее в упор. — Колокольцев в нашем деле человек не последний и уже не одного предателя на чистую воду вывел. Вот я и думаю, может, и ты того же поля ягодка, а?

— Как хотите, так и думайте! — Верка сделала обиженное лицо. — Если ловите предателей, так и ловите себе на здоровье. А на невинных людях нечего отыгрываться.

— Ладно, не строй из себя эту самую… сама знаешь кого, — поморщился Альфонс, на этот раз грубить почему-то не решившийся. — Лучше ответь, ты дона Эстебана знаешь?

— Лично не знаю, но слыхать слыхала. — Верка сразу насторожилась, хотя вида старалась не подавать.

— Так вот, эта курва иноземная, как прыщ, тут у нас сидит. Окопался возле станции Воронки. Там когда-то предатели народных интересов территорию для кастильской миссии выделили… Мало того, что сам воду мутит, так и всякую здешнюю сволочь под свое крылышко принимает. Ну и мы, естественно, в осаду его взяли. План хитрый. Дружки дона Эстебана, которые из местных, его, понятное дело, в беде не оставят. Соберутся кучей и пойдут на прорыв блокады. Вот тут-то мы их всех и накроем. А сигнал нам они сами подадут. Знаешь, каким способом? — Альфонс, прищурившись смотрел на Верку, ожидая ее реакции.

— Мне-то какое дело… — Она демонстративно уставилась в потолок.

— Хм… Это хорошо, что тебе до вражеских происков дела нет. Но ты все же послушай, что я скажу… Кое-кто из наших недоброжелателей считает Колокольцева своим агентом. Ему поручено перед самым налетом на Воронки поднять в Талашевске заваруху. Чтобы, значит, отвлечь наши главные силы. Мы сейчас как раз и ожидаем посланца с той стороны… Это не ты случайно? — Альфонс не сводил с нее глаз.

— Случайно не я, — всем своим поведением Верка старалась продемонстрировать, что принимает слова коменданта за дурацкий розыгрыш.