Лиса глянула на карманные часы и постаралась выровнять дыхание. Пока время не пошло, она достала очередную книжку, но, что странно, книга была из мира людей, а это являлось большой редкостью. Дочь Люцифера не признавала ничего, кроме древнейших рукописей из Ада.

— «Адские механизмы»*? Неужели читаешь только из-за названия? — Лиса ойкнула, когда её друг заговорил. Она отвыкла от того, что кто-то в университете не поддаётся действию часов.

— Димитрий сказал, что мама любила эти книги. Да и вообще все истории про Сумеречных охотников*. Вообще, Карин любила много чего из этого мира, — время запустилось и преподаватель продолжил перекличку. За четыре пары девушка прочла одну из трёх книг и было уже направилась домой, когда её окликнули. Это был Лука.

Он шёл к обитательнице Ада, держа спину прямо и смотря на всех свысока, будто сам не так давно выбрался из Преисподней. Он отвесил поклон перед Лисой и улыбнулся.

— Ты прекрасно выглядишь. Очень рад твоему возвращению, — девушка знала, что он влюблён в неё. Ещё бы, ведь любой мужчина готов был положить весь мир к её ногам.

— Лука, я всё ещё жду, когда ты согрешишь, — Лиса взяла его под руку и направилась к выходу с территории университета. — Проклятая душа тебе была бы к лицу.

— Благодарю, но, мне всё ещё нравится быть человеком. Ваше безумие немного пугает, если честно, — она считала человеческого мальчишку другом, ибо когда-то давно именно он спас её от одиночества.

— А я никогда не была человеком и росла в месте, где безумны все, — Лиса рассмеялась, а Лука ненадолго засмотрелся. Его завораживало в ней всё, особенно такое желанное тело: в её движениях проскакивала грация хищника, хотя и были попытки скрыть это всё. Молодой человек на секунду попытался представить как она выглядит при дворе. Он уверен, что вид должен быть властный, притягательный, одновременно спокойный и мятежный. Представлялось свободное платье белого цвета, заляпанное кровью ангела, а в руках меч с которого тоже капала кровь. В глазах должно было плескаться безумие.

— Эй, ты сейчас меня прожжёшь своим взглядом. Да и волнуешься ты сильно, — Лиса прислушалась, — пульс участился. Ты не хочешь ничего мне сказать?

— «Любил ли я хоть раз до этих пор?

О нет, то были ложные богини.

Я истинной красы не знал доныне…» — промолвил Лука и тяжело вздохнул, всё так же глядя в глаза, которые были чернее самой Тьмы.

— Чего это ты Шекспира цитируешь? Лука, с тобой всё нормально? — Лиса затаила дыхание, наблюдая за парнем и оценивая его состояние с помощью своей Силы. Совершенно здоров, но душа помутнела от греховных мыслей.

— Я долго думал о том, как хочу умереть. Во-первых, я хочу это сделать в юном возрасте, — демонесса усмехнулась.

— Мы можем менять своё тело, чтобы принять определённый облик, — Лука снова стал открытой книгой.

— А во-вторых, я хочу умереть от твоего поцелуя. Это возможно? — он взял девушку за руку и продолжал смотреть в глаза.

— Димитрий меня придушит. Да и если я тебя просто так убью, то ты всё ещё метишь туда, — она показала пальцем в небо, — у тебя чистая душа. Чтобы стать одним из нас, надо отдать себя каждому из грехов. Полностью отдать, ибо демоны — это воплощение греха.

Лука отвёл взгляд, отпуская руку Лисы. Он и слова не сказал, просто развернулся и ушёл прочь.

— Этого мне ещё не хватало, — вздохнула она и направилась в сторону машины, в которой ждал Димитрий.

Демон наблюдал за всей этой сценой и слышал разговор. Первое, что захотелось ему сделать, так разорвать мальчишку на куски и с удовольствием пообедать. Но потом представилась реакция Лисы и собственная смерть. Эта девчонка слишком сильно ценит жизни своих друзей. Смертных друзей.

— Не хочешь прогуляться? — промолвил Дим, как только дверь машины захлопнулась. — Безумно хочу куда-нибудь в лес.

— А поехали, — авто тронулось с места, увозя демонов как можно дальше от людей.

***

— Расскажи, каким был мир людей, когда ты заявился сюда впервые? — они лежали на траве, рассматривая небо, перекрытое тяжёлыми серыми тучами. Казалось, будто должен пойти дождь, но этого не происходило. Ветер срывал с деревьев желтеющую листву, которая не вписывалась в общую серость пейзажа: казалось, будто её выкрасили яркими красками. Не было слышно пения птиц или жужжания мошкары. Тишину нарушал только вездесущий ветер.

— Это было в 1348 году. Осенний Лондон, ночь. Страх и ужас бродили везде в те года, ибо буйствовала чума. Тогда я первый раз был допущен до контрактов. Меня вызвал мальчишка пятнадцати лет, до сих пор не знаю, как он это сделал. Между прочим, к 1349 году погибло почти девяносто процентов населения. В числе погибших была и семья мальчишки, а он был заражён. Единственная его просьба — вылечить его и сестру.

Я сделал то, что он и просил. Прожил с ним тридцать лет, наслаждался людской жизнью. Он умер иронично — заколола собственная сестра. Собственно, мы с мальчишкой встретились уже у нас, в Преисподней. Там же была и его сестра Льен, которую уже убил я. Фред до сих пор развлекает толпу низших на арене, борясь со всякой нечистью, которая бросит ему вызов, а Льен — подстилка для тех же демонов, — Димитрий уже мало что помнил, ибо времени прошло много, а дневники он не ведёт.