— Джуди Эллиот тоже это слышала, — сказал Фрэнк.

— Да, мы обе вышли в коридор в одно и то же время. И почти сразу капитан Пилигрим появился на пороге своей спальни. Его пижамная куртка была разорвана на груди, он цеплялся за притолоку и выглядел ошеломленным и испуганным. Когда я приблизилась к нему, вышла мисс Дэй, ее комната расположена как раз напротив его спальни. Капитан Пилигрим был совершенно кроток, послушен и вежлив. Когда мисс Дэй сказала ему, что у него опять был кошмар, и он напугал меня криками, он уже контролировал себя настолько, чтобы сказать «Очень жаль».

Марч кивнул.

— Мисс Дэй утверждает, что эти приступы происходят исключительно во время сна, и Джером никогда не бывает буйным, кроме первой стадии, когда ему кажется, что кто-то нападает на него, и он колотит руками воздух. Но сразу после пробуждения он становится просто испуганным и расстроенным. Стоны и вопли — дело обычное для подобных припадков. Так что говорить о методично спланированном убийстве Генри Клейтона здесь просто нелепо. Особенно если учесть, что оно, скорее всего, произошло в довольно ранний час, когда остальные члены семьи еще либо бодрствовали, либо не успели крепко заснуть. Мисс Дэй, к примеру, уверяет, что долго читала в постели и заснула только за полночь, и ничего не слышала. Теперь перейдем к ней. Мисс Дэй приехала сюда в начале декабря сорок третьего, чтобы ухаживать за мисс Жанеттой, которая заболела гриппом. А затем осталась присматривать за Джеромом, двадцатого числа вернувшимся из госпиталя. Генри Клейтон приехал на Рождество. Мисс Дэй утверждает, что до приезда сюда никого из членов семьи не встречала. А Клейтона вообще едва знала. Он показался ей очень обаятельным, но она, естественно, практически с ним не виделась, ведь он наезжал только по выходным и большую часть времени проводил с мисс Фрейн. В день его исчезновения она примерно в двадцать два пятнадцать оставила Джерома слушать радио, а сама отправилась принимать ванну. В двадцать три она вернулась к себе и примерно до полуночи читала. Мисс Дэй не слышала ни хлопка входной двери, ни каких-либо иных звуков. Для убийства Клейтона у нее, похоже, не было ни малейшего мотива. А если так, то и Роджера ей убивать было незачем. Если исходить из того, что Роджер был убит, чтобы предотвратить продажу дома и скрыть следы первого преступления. Я, по правде говоря, не могу поверить в существование нескольких убийц.

— Я тоже, — сказал Фрэнк.

Марч продолжал:

— Напоследок я оставил миссис Робине. Вы видели ее и слышали ее показания. Не думаю, что ее можно подозревать. Мне в первую очередь бросилась в глаза ее преданность «мистеру Генри». Это очень трогательно, по-моему. Бедная женщина! Думаю, вполне очевидно, что она сильно подозревала Клейтона в совращении своей дочери. И тем не менее послушайте, что она говорит.

Рэндал взял со стола еще один листок и прочел:

Она никогда не говорила мне, кто это сделал. Ни единым словом не обмолвилась, просто скрылась. Но если это был мистер Генри, я ее не виню. С ним всякая женщина могла почувствовать себя самой любимой и самой желанной. Она дала волю сердцу, а потом сбежала. Но перед мистером Генри любая бы не устояла, забыла бы все, чему ее учили.

— И если вы вспомните, — Марч отложил листок, — что в этом месте она разразилась слезами, то поймете, что больше, собственно, говорить не о чем. Что же касается того пресловутого вечера, то, по ее словам, Робине сказал, что мистер Генри отправился к мисс Фрейн, а после этого она ушла в спальню и проспала до самого утра. Она ничего не слышала, даже не знала, что Робине вообще не поднимался наверх. Днем у нее было очень много работы, она так устала, что спала как убитая.

Рэндал сложил все листочки в стопку.

— Как ни крути, остается Робине, а остальные — ни при чем.

Мисс Силвер вдруг пристально посмотрела на дверь. Потом поднялась и подошла к ней. Дверь вела в коридор, который почти сразу обрывался, переходя в заднюю часть холла. Мисс Силвер дошла до поворота в холл и заглянула за него. Там никого не было. Слева начиналась лестница, ведущая на этаж, где располагались спальни. Часть дверей открывалась в коридор, часть — в холл. Мисс Силвер вернулась в кабинет, где была встречена удивленными взглядами и вопросом Марча:

— В чем дело?

Прежде чем ответить, мисс Силвер подошла к стулу и подняла готовый свитер:

— Мне показалось, что шевельнулась дверь.

Именно в этот момент Фрэнка Эбботта осенило, что троих стало слишком много <Калька с лат. tres faciunt collegium, формулы, указывающей минимальное число судей, достаточного для слушания дела>. Все это время, пока они втроем сидели в кабинете, он чувствовал, что мисс Силвер ведет себя как-то странно. Он и сам не понимал, что его смущало, но она держалась не так, как всегда. Ничего более определенного Фрэнку в голову не приходило. Положим, мисс Силвер согласна с тем, что говорит Марч, тогда почему бы ей не заявить об этом, присовокупив какую-нибудь чудесную цитату из виршей покойного лорда Альфреда Теннисона или свою собственную доморощенную мораль? И несогласие она тоже замечательно умеет высказывать в любезной, но очень колкой манере. С какой стати Мод, цитируя ее же любимого поэта, должна сидеть здесь «преступно безупречная, холодно-чопорная, великолепно никакая»?

И вдруг Фрэнка осенило. Это же ситуация из тех, что «только не при детях»! Спорить с Рэндалом Марчем или критиковать его в его собственной округе в присутствии младшего по чину офицера из Скотленд-Ярда — это не в ее правилах. Она слишком хорошо воспитана. И значительную часть своей взрослой жизни она провела, наставляя на путь истинный детей. Она скорее умрет, чем проявит недостаток деликатности, особенно в случае, когда, как подозревал Фрэнк, ни для проявления деликатности, ни для возражений весомых оснований нет. Возможно, младшему по чину офицеру лучше ретироваться. Заодно можно пойти поболтать с Джуди.

Со словами «Позовите, если понадоблюсь», Фрэнк исчез со сцены.

Оставшись наедине, Марч и мисс Силвер еще некоторое время молчали. Рэндал собирал свои бумаги. Потом поднял голову и спросил:

— Так что же?

Мисс Силвер стояла у камина и смотрела на огонь. С ее левого локтя свисала сумочка для рукоделия. При звуке его голоса она обернулась:

— Ты еще собираешься пользоваться этой комнатой, Рэнди? Если да, то лучше подложить дров.

— Нет… Да… Не знаю. Вы не ответили на мой вопрос. Я спросил «Так что же?».