– Но только после всех этих событий в доме. Теперь мне нет необходимости уходить из дома, насколько я понимаю. Со мной все будет в порядке. Я боялась Люка, а он умер.

Она отошла от него, а он оставался стоять лицом к двери и ширме, частично ее закрывавшей. Со своего места он мог видеть обшивку над дверью и несколько сантиметров самой двери. Но там не было ничего – только пустота шириной в два пальца. Дверь была открыта, и из холла задувал ветер. Когда она открылась и кто ее открыл, увидеть было нельзя. Они были слишком увлечены своим разговором, чтобы обращать на это внимание.

Джон выбежал в холл. На лестнице стояла Милдред Тавернер.

Она стояла на пятой или шестой ступени, обеими руками держась за перила и глядя вниз в холл. Трудно было определить, поднималась она или спускалась. Когда она увидела Джона Хиггинса, то наклонила голову набок и сказала недовольным голосом:

– Ужасно холодно, правда? Я была в своей комнате, но там просто можно замерзнуть. Как вы думаете, в гостиной разожжен камин?

Он подумал, не она ли открыла дверь в столовую, чтобы посмотреть, не разожжен ли камин. Джон мрачно ответил:

– Да, в гостиной разожжен огонь. А вы не думали, что огонь может быть разожжен в столовой? Это вы только что открыли туда дверь?

Милдред явно разволновалась. Три разные цепочки, надетые на нее – одна из довольно крупных золотых звеньев, другая из венецианских бусин, а третья из какого-то подобия коричневых ягод на красной нити – начали покачиваться и звенеть. Ягоды зацепились друг за друга и все вместе – за очень большую серебряную брошь, похожую на морскую звезду. Милдред спустилась вниз, нервно пытаясь все это распутать.

– О нет. Я была в своей комнате. Я не чувствовала, что… Я хочу сказать, что все так неприятно, ведь правда? Такое ужасное событие – и никто не знает, кто это сделал. Поэтому когда находишься рядом с кем-то, то не можешь не думать, что это он, или она, или они, ведь все может быть. Поэтому я ушла в свою комнату, но в одиночестве вы не можете избавиться от ощущения, что кто-то, возможно, прячется под кроватью или в шкафу, даже если вы уже заглядывали туда. А может, кто-то тихо крадется по коридору, сняв обувь. – Она вздрогнула, и все ее цепочки снова зазвенели. – Поэтому я подумала о гостиной. Не знаете, там кто-нибудь есть?

Он открыл перед ней дверь. Там действительно горел огонь, а к нему было придвинуто удобное кресло. Но миссис Бридлинг, которая раньше сидела в нем, устала от ожидания и ушла домой. Ей нужно было еще ухаживать за мистером Бридлингом.

В комнате находился только один человек – Фредди Торп-Эннингтон. Он стоял, засунув руки в карманы, у окна, находившегося прямо напротив двери, и смотрел в него. Он обернулся, когда в комнату вошла Милдред Тавернер, взглянул на нее так, будто впервые видел, и снова отвернулся к окну.

Джон Хиггинс закрыл дверь, оставив эту пару наедине. Эйли уже вышла из столовой. Она стояла взволнованная, не зная, что делать. Джон взял ее за руку и повел через обитую сукном дверь в кабинет Кастелла.

Инспектор Крисп стоял, а мисс Сильвер убирала свое вязание. Фрэнк Эббот, который что-то записывал, поднял голову, держа в руке карандаш. Все посмотрели на вошедших.

Джон Хиггинс произнес твердым подбадривающим голосом:

– Теперь, Эйли, ты расскажешь инспектору все, что только что сообщила мне.

Он почувствовал, как она от испуга задрожала всем телом. Потом посмотрела на него с укором и заговорила, путаясь в словах:

– Ничего особенного не было… не было ничего такого. Я рассказала инспектору…

Мисс Сильвер, как всегда, слабо кашлянула.

– Я полагаю, что, возможно, есть что-то, чего вы не рассказали. Так часто бывает. Иногда это очень важно. Вам совершенно нечего бояться. Просто сообщите нам о том, что вы вспомнили.

Пока Эйли собиралась с силами, Джон Хиггинс проговорил:

– Она расстроена… у нее достаточно причин для этого. Вот что она рассказала, и это может оказаться важным, инспектор. Эйли спустилась вниз прошлой ночью, потому что подумала, что я свистел, вызывая ее.

Крисп очень быстро отреагировал:

– Что?

Фрэнк Эббот прервал процесс перекладывания записной книжки в нагрудный карман. Джон кивнул:

– Она пошла, как я и велел ей, в комнату мисс Херон. Они легли спать. Затем Эйли вдруг проснулась. Причиной этому был тот факт, что кто-то проходил под окнами, насвистывая «Ледяные горы Гренландии». Эту мелодию я всегда насвистываю, когда прихожу сюда, чтобы поболтать с ней. Поэтому она прошла в свою комнату и открыла окно, думая, что это я. Но она увидела только, что кто-то заворачивает за угол дома. Эйли решила, что это я. С той стороны находится гостиная, поэтому она побежала вниз, чтобы поговорить со мной через окно этой комнаты. Но когда она спустилась в холл, там лежал убитый Люк Уайт. Расскажи им, Эйли, что ты сделала дальше.