Она попыталась его успокоить:

– Не волнуйтесь за нее. Я почти все время нахожусь рядом. Меня попросила мисс Сильвер…

– Почему?

– Она сказала, что Эйли испытала потрясение и что ее лучше не оставлять одну. Прошлой ночью она спала в моей комнате. Она сказала мисс Сильвер, что не сделает этого, но в конце концов приняла другое решение. И я заставлю ее снова ночевать у меня.

Джон сказал:

– В этом доме слишком много плохого. Он не подходит для нее.

Джейн согласно кивнула:

– Я поговорю с ней. Она просто не хочет, чтобы ее торопили, и она очень любит кузину Энни. Не беспокойтесь. Я присмотрю за ней.

Мисс Сильвер провела большую часть второй половины дня в гостиной, обучая Милдред Тавернер вязанию.

Наступили вечерние сумерки. После нескольких ветреных дней появился легкий туман, а воздух стал влажным и тихим. Наступал прилив, и было слышно, как он шумел в небольшой, закрытой со всех сторон бухте позади гостиницы. Там между скалами был песок – летом купание там было приятным и безопасным.

Джереми и Джейн после чая вышли из гостиницы и бродили вокруг, наблюдая за наступающим приливом и за тем, как угасает последний свет дня. Эйли сейчас в буфетной моет посуду вместе с Энни Кастелл, поэтому можно урвать полчасика для себя.

Было около половины шестого, когда мисс Сильвер толкнула обитую сукном дверь и пошла по довольно темному проходу на кухню. Она подумала, что было бы неплохо поговорить с Энни Кастелл. Ни о чем конкретном, а просто поболтать с ней и понять, что это за женщина. У нее были различные предположения относительно Энни Кастелл, и даже очень короткий разговор мог бы разрешить некоторые из них. Но когда она подошла к яркой полосе света, выбивавшейся из-под двери в кухню, она поняла, что не сможет поговорить с Энни Кастелл. Там был Фогерти Кастелл, и даже толстая старая дверь не могла скрыть тот факт, что он рассержен. Он просто кричал во весь голос.

Мисс Сильвер взялась за ручку и осторожно приоткрыла дверь на ширину пальца. Она была хорошо воспитана и подслушивание считала отвратительным занятием, но как детектив не могла обойтись без этого. Теперь она слышала, как Кастелл кричал:

– Уйдешь от меня? Ты уйдешь от меня?

Последовали фразы на французском языке.

Мисс Сильвер никогда их раньше не слышала, но без труда осознала, что в данном случае незнание этих слов не было ее недостатком. Она надеялась, что Энни Кастелл их тоже не поняла. Но голос, манеры и выражения не требовали перевода. Ругательства рассерженного мужчины звучат практически одинаково на всех языках. Мисс Сильвер не могла заглянуть в кухню, недостаточно хорошо все слышала. Она слышала, как Энни Кастелл глубоко вздохнула, а когда Кастелл прекратил ругаться, сказала:

– Я больше не могу это терпеть.

Кастелл затопал ногами:

– Ты будешь терпеть то, что я велю тебе терпеть, и будешь делать то, что я велю тебе делать! Разве ты мне не жена?

Она ответила:

– Больше не жена. Я приготовлю сегодняшний обед и завтрашний завтрак, а затем мы с Эйли уйдем.

– Уйдете? Куда вы уйдете?

– Я могу найти место, где меня примут на работу в любой день и сразу.

Кастелл неожиданно выкрикнул французское слово, подобранное в трущобах Марселя, где он провел детство. Затем, будто кто-то вставил на место выскочившую пружину, его голос понизился до устрашающего шепота:

– Дверь… Кто открыл дверь?

Мисс Сильвер не стала ждать ответа на этот вопрос. Она была легка на ногу и могла двигаться очень быстро, когда хотела. К тому моменту, когда Фогерти Кастелл выглянул в коридор, там уже никого не было. Мисс Сильвер не стала рисковать и не пошла к обитой сукном двери, а быстро прошла через кабинет в гостиную. Когда вскоре открылась дверь и в комнату заглянул Кастелл, он увидел, что она вяжет панталончики для маленькой Джозефины и помогает Милдред Тавернер постигать азы этого рукоделия.

В шесть часов Фрэнк Эббот вернулся и снова прошел через гостиную, но на этот раз в обратном направлении. Он оставил дверь кабинета Кастелла открытой, и мисс Сильвер тут же прошла к нему. Когда она вошла и закрыла за собой дверь, он как раз зажигал старомодную настенную лампу. Свет осветил его лицо и выявил обычное для него выражение сарказма.

– Итак, Фрэнк, что вы можете мне сказать?

Он нервно улыбнулся:

– Что я могу сказать? Интересное дело. Вы ведь всегда заранее знаете все ответы.

– Мой дорогой Фрэнк!

Он рассмеялся:

– О да. Конечно же, вы были совершенно правы! Вы всегда правы!

Она укоризненно покачала головой:

– Преувеличение – это самый большой недостаток сыщика. Попытка изменить факты к лучшему может быть фатальной.

Говоря это, она села в кресло и возобновила вязание.

Фрэнк уселся в соседнее кресло и вытянул свои длинные ноги.

– Миссис Уилтон оказалась полезной, – сказал он. – Она купала Алберта, когда он был младенцем, и ухаживала за ним, когда он сломал ключицу. Она дала показания о том, что на его левой лопатке есть большое родимое пятно, и опознала тело, находящееся в морге, – это Алберт Миллер. В связи с этим полиция, естественно, хочет поговорить с Люком Уайтом. Есть у него алиби или нет, но подмена могла произойти только с его согласия. Конечно, к этому времени он мог уже скрыться.