Сегодня Колчак решил это исправить. Устроившись в гостинице и хорошо отдохнув с дороги, при этом имея еще до встречи с Матисеном достаточно свободного времени, он решил пешком отправиться вдоль Большой улицы к Набережной Ангары.

Улица, как и в прошлый раз, была необычайно оживленной: звонко цокали лошади, покрикивали извозчики, скрипели полозья саней, по тротуарам спешили прохожие. С интересом наблюдая за этой жизнью, Александр Васильевич как бы мимоходом обращал внимание и на то, что нет на центральной улице ни одного дерева, зато много высоких столбов с электрическими и телеграфными проводами. И еще: почему-то часть улицы была замощена крупным булыжником, а часть – превращена в деревянную торцевую мостовую.

И все-таки улица была живописна. Такой ее делали яркие, многочисленные торговые вывески и удивительные лепные украшения на зданиях магазинов, ресторанов, гостиниц. Это были барельефы, гирлянды, маски, картуши, медальоны, и особенно броско ими оформлялись окна и двери…

От Троицкой улицы, хорошо запомнившейся Александру Васильевичу еще с осени прошлого года благодаря «экскурсии» Н. Н. Бессонова, начинался незнакомый участок Большой улицы, выходивший к Ангаре и известный в Иркутске стоявшими на ее берегу такими архитектурными «шедеврами», как Мавританский замок и Дворец губернатора (ныне Белый дом).

Предполагая, что в Мавританском замке (здесь располагалось ВСОИРГО) он пробудет довольно долго, Колчак решил взглянуть вначале на губернаторский дворец. И хотя молодой офицер никогда не был «знатоком» архитектуры, он сразу же узнал знакомый петербургский стиль – скорее всего, классический. Рустованный цоколь первого этажа (при помощи штукатурки имитация кладки камнем одинаковых размеров), центральный фасад, украшенный портиком из шести колонн коринфского ордера, аркадные окна и необычайная во всем мягкость и гармоничность.

О том, что этот особняк был построен для богатого иркутского купца К. М. Сибирякова в 1800–1804 гг. известным петербургским архитектором итальянцем Джакомо Кваренги, в Иркутске спорят до сих пор, иногда соглашаясь с тем, что это мог быть и один из его учеников (к сожалению, более точных сведений у иркутян пока нет).

Величественное трехэтажное здание окружала массивная каменная ограда с кружевными чугунными вставками. Рисунок решетки был выполнен столичными архитекторами В. Стасовым и Л. Руско.

Губернаторским этот дворец становится в 1837 г., после того как был взят в казну за долги у потомков К. М. Сибирякова. «Белым домом» стал называться после событий декабря 1917 г., когда в Иркутске шла борьба за установление советской власти. Одним из ее центров оказался губернаторский дворец (тогда он был окрашен в белый цвет), где к тому времени располагался – Центральный исполнительный комитет Советов Сибири (Центросибирь).

Сегодня Белом доме – научная библиотека Иркутского государственного университета, открытого Временным Сибирским правительством в октябре 1918 г., и одного из тех высших учебных заведений, судьбой которых занимался Верховный правитель России А. В. Колчак.

Здесь же, в библиотеке университета, в 1920 г. некоторое время работала каталогизатором А. В. Тимирёва (сегодня адрес библиотеки – Бульвар Гагарина, 27).

Здание ВСОИРГО оказалось не похожим ни на одно из тех, что Колчак уже видел в Иркутске. Таинственность узких окон, оригинальный рисунок балконных решеток, медальоны (арабески) с арабской вязью, угловые башенки и зубчатые стены – все это как-то вдруг взволновало и сразу же напомнило то ли рыцарское средневековье, то ли сказочный Восток. Слева стояло еще одно здание – изящный двухэтажный флигель, а все вместе было обнесено затейливой оградой с кружевными воротами. Широкой эффектной полосой по всему зданию проходил зубчатой кладки фриз – бежевый на краснокирпичном фоне стены. И на этом фризе в специально выделенных прямоугольниках помещены фамилии. Так вот как выглядит этот знаменитый сибирский пантеон великих деятелей российской науки…

Александр Васильевич, не торопясь, обошел все здание и насчитал 24 прямоугольника. Шесть из них были пустыми, а на 18 начертаны фамилии, многие из которых принадлежали широко известным ученым, исследователям, путешественникам. Ну, например, «научная группа» знаменитой на весь мир Великой Камчатской экспедиции (ВКЭ): Беринг, Миллер, Георги и их помощники – Стеллер, Крашенинников. Трудами этих ученых экспедиция превратилась в настоящее научное и даже политическое предприятие, ознаменовавшее целую эпоху в изучении Сибири. Она была открыта заново, и прежде всего ее история и природа.

Александр Васильевич сразу же вспомнил якутский музей, где в архивах можно было найти документы о первых походах россиян в Сибирь, об их плаваниях с Лены через море в Тихий океан; услышать замечательные рассказы консерваторов о жизни в их городе ученых – участников ВКЭ.

Историк Герард Фридрих Миллер проводил почти все свое время в архивах, натуралист Иоганн Георг Гмелин – среди местной флоры и фауны. Однажды оба ученых находились в гостях у Беринга, а в это время в доме Гмелина вспыхнул пожар (8 ноября 1736 г.). Сгорело все – множество набитых помощниками чучел птиц и мелких животных, десятки выполненных художниками рисунков растений – результат почти годовой работы… И пришлось все начинать заново.