– Пойдемте уже, - поторопил нас Барнабас.

Я последовала за ним вниз по лестнице, где Накита уже открывала автоматическую дверь. Снаружи было еще ужасающей – ни ветерка, ни привычного городского шума… Как будто мы в каком то нарисованном городке, честное слово. Как будто это не город, а декорации какие-то.

Накита, пританцовывая, шагала в сторону парковки.

– Мэдисон, ты совершенствуешься! Уже можно попытаться научить тебя сотворить меч одной мыслью, как думаешь?

Я поежилась. Все что я хотела, это вернуться домой. Я мечтала забрать свой тело, вернуться домой и забыть все, что произошло. Но если бы я так поступила, то ничего не изменилось бы. Ни на небесах, не на земле, ни во мне. Ничего.

– Как мне восстановить время? – прошептала я, чувствуя себя полубольной от внутренних переживаний.

– Не знаю, - ответил Барнабас, шаркающими шагами двигаясь к полицейской машине. Тут он оглянулся, поскольку нас нагонял светящийся шарик из все еще открытых дверей участка.

– Мэдисон! – воскликнула Грейс, кружась вокруг меня. – Ты остановила время? Это замечательно! И так здорово, что ты решила принять божественное!

Я подумывала об этом, но фактически понятия не имела как это проделать…

– Если бы она знала, как это сделать, - ответил Барнабас, озвучивая мои мысли. Он стоял, уперев руками в бедра, и наблюдал, как Накита подкидывает воображаемый мяч покруче профессионального футболиста.

– В чем проблема, Барни? – Накита сделала воображаемый пасс мячом в сторону Барнабаса. – Мэдисон, наконец, становится настоящим хранителем. А ты кривишься, будто лимон проглотил.

Барнабас нахмурился:

– Она нашла свое тело.

Улыбка на губах Накиты застыла, а восхищение в глазах плавно перетекло в недоумение.

– Что ты сказал?

– Она нашла свое тело между настоящим и будущим, - повторил Барнабас.

Лицо Накиты смертельно побледнело. Она выглядела так, будто все ожидания ее жизни на глазах превратились в пыль.

– Накита, - позвала я, протягивая руку, но она отшатнулась от меня. Ее меч снова вернулся в амулет, потемневший от прилива энергии. Жнец крепко сжала кулаки и отвела взгляд.

– Я рада за тебя, - горько сказала она, не глядя мне в глаза.
– Я знаю, как ты этого хотела.

С этими словами жнец повернулась и медленно пошла по дороге.

– Накита… - почему мне было так неспокойно? Если серафимы не одобрят мои подходы во вверенном мне деле, то мне придется действовать против своей воли, а надо ли мне это? Я могла быть нормальной девушкой и встречаться с нормальным парнем вроде Джоша. Но когда Накита отвернулась от меня, моя грудь сжалась от чувства вины.

– Накита! – я повысила голос, и Накита остановилась. Я кинулась за ней, и попробовала поймать ее взгляд. – Я не хочу бросать все, но какой у меня есть выбор?

– Ты говорила, что веришь в выбор, - ответила она, снова отвернувшись от меня. – Но на самом деле, это лишь слова. Иначе ты бы осталась.

Она отвернулась, и теперь я позволила ей уйти. Подлетела Грейс и замелькала над моим плечом, Барнабас подошел с другой стороны.

– Почему все думают, что я должна остаться, когда знают, что я не могу ничего изменить?

– Я считаю, у тебя получится привнести изменения, - сказал Барнабас, но я его не слушала, бездумно шагая вперед. Накита уже оказалась у дороги, где замерли машины, мчащиеся под пятьдесят миль в час. – Я знаю, - Барнабас поймал меня за руку. – Именно поэтому я не остался с Роном. Я все еще считаю, что у тебя все получился, если ты останешься.

Эти слова только усилили то чувство вины, которое было в моем сердце.

– Мэдисон, - Барнабас остановил меня. Мы стояли у самого края бордюра, и замерший свет фар застывших машин осветили лицо моего жнеца, глядящего на меня умоляющим взглядом. – Ты все твердишь, что никто не дает тебе возможности увидеть, работают ли твои новые идеи. Но ведь не забывай, что ты пытаешься изменить систему, которая существует испокон веков. И твои шансы так малы, но они имеют права быть. К ним придут постепенно, не надо торопиться и хотеть сразу всего. Серафимы поют. Я даже здесь могу слышать их пение. Изменения происходят; просто лично ты этого не замечаешь. Возможно, тебе придется еще что-то сделать, прежде чем ты сама увидишь результаты.

Я была слишком подавлена, чтобы что-то ответить. Видя мое состояние, Барнабас коротко кивнул, повернулся и последовал за Накитой, чтобы привести ее обратно.

– Накита! – позвал он, и я уставилась на него, потянувшись к своему амулету. Думаю, эта была самая длинная речь, которую Барнабас когда-либо мне говорил, и от этого на душе кошки скребли еще сильнее.

– Я такая дура, - прошептала я Грейс.

– Но ты – наша дура, - звонко ответила ангел, и я вздрогнула.

– А как ты думаешь, что я должна сделать? – спросила я, двинувшись в сторону своих жнецов.