Я не могла этого произнести. Это прозвучало бы слишком жалко по сравнению с проблемами Тамми, на которую охотился темный жнец. Один из моих темных жнецов.

– Тогда почему?
– спросил Джош и я посмотрела на свою руку в его. Он держал ее, словно стараясь защитить и это было тяжело.

– Я... я нашла мое тело, - прошептала я, глядя на наши руки, сплетенные поверх соприкоснувшихся коленей.
– Когда была в полицейском участке. Я почти добралась до него, почти полностью проникла в него, чтобы снова сделать своим, но пришел Барнабас и я его потеряла.

– Твое тело?
– спросил Джон, засияв. - Мэдисон, это потрясающе!
– воскликнул он и понизил голос: - Но почему ты расстроилась? Если ты нашла его один раз, то сможешь отыскать снова. Ты опять будешь совсем живой! Это же здорово!

– Это не здорово, - мрачно ответила я.
– Никого больше это не порадовало. Они все хотят, чтобы я оставалась темным хранителем времени. А я не знаю почему! Я не так уж в этом хороша. Барнабас думает, будто я смогу изменить ход вещей, но раньше он был светлым жнецом. Накита думает, что это трата времени. А теперь серафимы злы на меня. Они считают, что я или не воспринимаю все всерьез или просто не понимаю, чем рискую.

Удрученная, я снова вытерла глаза и громко шмыгнула носом.

– Я рад, - сказал Джош, поддавшись вперед.

После этого я позволила себе всхлипнуть, кивнула головой и высвободила руку, чтобы вытереть себе лицо.

– Я устала от всего этого, - сказала я несколько громче, чем собиралась.
– Я устала врать своему отцу. Устала бороться за то, чтобы меня понимали. Устала не спать и не есть. Я просто хочу прийти домой и быть нормальной!

Я посмотрела на него все еще мокрыми от слез глазами и увидела симпатию, но не понимание.

– Но..., - начал он и я встряхнула головой останавливая его.

– Накита в депрессии потому что я могу уйти и забыть о ней. Барнабас разочарован, потому что сейчас я дала ему что-то, во что он смог поверить после тысяч лет, когда он слишком боялся попытаться. Я уже начала понимать как все это работает, но каким-то образом это знание сделало все только хуже, а не легче. Я изменила ауру Тамми сегодня, - поделилась я не почувствовав при этом никакой радости.
– И я остановила время. Я остановила время, Джош! И даже это мне безразлично.

– Конечно, нет, - сказал он, и я затрясла головой; по крайней мере, у меня получилось перестать реветь.

– Только в первый раз, - объяснила я, - в первый раз я почувствовала себя так, как будто что-то изменилось, но серафимы не дали мне шанса. Я могла бы делать эти штуки хранителя времени, если бы они только позволили мне их делать!

Внезапно я поняла, насколько близко мы оказались друг к другу. Он снова держал меня за руку и его колени, там, где они упирались в мои, были теплыми. Он слушал меня, и я едва не заплакала снова.

– Я скучаю по ужинам вместе с моим папой, - прошептала я.
– Я скучаю по тому времени, когда просыпалась утром, смотрела на солнечные зайчики на стене и гадала на что будет похож сегодняшний день.

Я моргнула, слеза сорвалась и упала. Джош вытер ее и его рука, когда он снова взял мою, была влажной.

– Я скучаю по тому, чтобы быть нормальной, - выдохнула я, чувствуя себя опустошенной и думая о Поле, восходящем светлом хранителе времени. Конечно, неприглядным фактором было иметь Рона в качестве учителя, но у него был учитель, и жизнь, и, возможно, подружка, которая не знала, что однажды Пол станет гребаным хранителем времени, командующим ангелами. Он мог притвориться, что он такой же, как все вокруг.

– Большинство хранителей времени проживают свою жизнь, целую жизнь, прежде чем состариться и умереть, когда они уже могут отстраниться от всего и это нормально. А я все это пропустила.

Ладно, может я и переборщила с драматической сценкой, но Джош был единственным человеком которому я могла рассказать это и кто мог понять.

– Ты ничего не пропустишь, - сказал он и, прежде чем я поняла, что делает, он наклонился ко мне и поцеловал.

Во мне вспыхнула искра. Мои руки сжали его и я подвинула голову, чтобы наши губы соприкоснулись теснее. Мои глаза были закрыты, и я подвинулась - чуть-чуть - чувствуя пространство между нами. Электрический разряд пронзил меня до кончиков пальцев, когда я притянула Джоша ближе.

Неудобно было сидеть в такой позе, но в первый раз за день я чувствовала что-то кроме замешательства и отчаяния. Я не хотела, чтобы поцелуй заканчивался, но Джош медленно отстранился. Вернулись воспоминания о том, что такое сердцебиение и я открыла глаза. Я чувствовала себя запыхавшейся, чего, конечно, не могло быть. Джош улыбался, его глаза встретились с моими и замерли, заставив меня вновь почувствовать тепло.

– Ты хочешь свое тело, так?
– спросил он так, как будто не он сам только что заставил снова почувствовать себя живой каждую часть меня. Я кивнула и он добавил: - Тогда иди, забери его.